Разведка - лучший способ сбора информации о другом государстве, и она будет всегда. Так прокомментировал инцидент с арестом российских шпионов в США бывший агент ФБР Эрик О'Нил.
Десять российских шпионов исчезли. Но все случившиеся оставило целую серию замысловатых вопросов. Разобраться с некоторыми из них нам поможет Эрик О’Нил, бывший секретный агент ФБР, участвовавший в аресте российского шпиона Роберта Хансена.
Добро пожаловать.
ЭРИК О’НИЛ, бывший сотрудник ФБР: Благодарю, Джон.
В этом деле довольно много вопросов осталось без ответа. Что поразило лично Вас, что, по-вашему, отсутствует? Какую часть истории мы не услышали?
ЭРИК О’НИЛ: К сожалению, мы не прочитали материалы обвинения. Тогда бы, думаю, у нас была полная картина. Нам её обрисовали в общих чертах. Думаю, что это всего лишь верхушка айсберга. Но что самое интересное, ФБР не сделало своего заключения – то ли потому, что эта информация засекречена, то ли потому, что она защищена так, что наша контрразведка не хочет, чтобы ее узнала другая сторона. Так что, я бы с удовольствием узнал, как выглядит оставшаяся часть этого дела. И было бы интересно увидеть, было ли у них время опросить этих шпионов перед обменом, который случился довольно быстро. Мы могли бы узнать больше о том, чем они тут занимались.
И что бы Вы хотели узнать? С кем они вступали в контакт? Удалось ли им это? Ответы на какого рода вопросы Вы хотите услышать?
ЭРИК О’НИЛ: Именно так. Я хотел бы знать, с кем они говорили, с кем общались, кто эти американцы, с которыми они должны были встретиться, которых им нужно было завербовать, и от которых они хотели получить, как мы это называем, политические данные иностранного государства. И что это за данные? В этой истории должно быть больше информации. Русские же не зря брали на себя риск, политический риск, чтобы внедрить этих людей сюда, расходы, чтобы обучить их – всё ради информации, которую можно найти в Google?
Здесь за ними довольно долго наблюдали. На что это похоже? Поскольку вы прошли через это. То есть наблюдать кого-то долгое время. Расскажите нам немного об этом процессе.
ЭРИК О’НИЛ: Хорошо. Вы очень много узнаёте о жизни людей, об этих маленьких хитросплетениях, которые пытаются скрыть люди, об этих… Представьте, все, что вы делаете у себя дома, когда уверены, что вокруг никого. Вы бы изрядно растерялись, узнав, что за вами следит, скажем, ФБР. Так что к наблюдению, слежке нужно подходить скептически, вам нужно помнить о презумпции невиновности. Нужно быть в какой-то мере этичным и осторожным, наблюдая за людьми. Однако временами бывает и шок, особенно, когда вы слышите, как два человека, о которых в конечном итоге выяснится, что они шпионы, говорят о том, что они делают.
Вы предпочитаете, чтобы наблюдение не велось долго? То есть в этом случае слежка осуществлялась довольно долго, а в вашем деле, возможно, Вы довольно быстро в одностороннем порядке знакомитесь с объектом наблюдения?
ЭРИК О’НИЛ: Совершенно верно. Можно и поговорить-пошутить. Но в то же время необходимо быть осторожным, поскольку вы следите за чьей-то жизнью, и делать это нужно очень скрытно – что несправедливо, поскольку вы делаете это в одностороннем порядке. Разумеется, это шпионы, так с ними и нужно. Но очень сложно поставить себя на место наблюдателя.
И американцы должны понимать, что, вероятно, есть и другие русские шпионы, несмотря на некоторую оттепель в наших отношениях и конец холодной войны. И они наверняка проводят какие-то операции. Насколько разумно так считать?
ЭРИК О’НИЛ: Это совершенно разумно – это нужно помнить всегда. Забавно, когда люди говорят: «Это так похоже на холодную войну». Холодная война, может быть, и закончилась, но шпионаж был и будет. Для страны это лучший способ сбора информации о другой стране. И – это надо прокомментировать особо – страны могут быть политически дружественными, но разведки не дружат никогда.
Что касается агентов, которые занимались слежкой – и, как Вы отметили, обмен произошёл очень быстро – каково потратить столько времени, выслеживая кого-то, по маленьким крупицам собирая доказательства, чтобы потом этого человека так быстро выдворили из страны, передали другому государству. Конечно, бывают и обмены – но вызывает ли это чувство разочарования?
ЭРИК О’НИЛ: Думаю, что контрразведчики, которые добывали доказательства для этого дела, в ряде случаев потратили на это десять лет. Они десять лет следили за этими людьми, наблюдали, собирали против них улики – делали удивительную работу, притом что эти люди даже не догадывались об их присутствии – это потрясающе! А потом понять, что эти люди 11 дней помелькают на экранах, после чего окажутся вне зоны досягаемости – без возможности допросить их, узнать остальные детали их истории? Мне очень хотелось бы знать, что ещё они выяснили. Потому что этим история исчерпываться не может.
Большое спасибо.
ЭРИК О’НИЛ: Пожалуйста.
Дата выхода в эфир 12 июля 2010 года.