CNBC: Вмешательство Путина в нефтяной спор предвещает «радикальные» перемены
Как по-вашему, насколько оправдано недавнее повышение цен?
ДЭНИЕЛ ЕРГИН, вице-председатель IHS Inc.: Думаю, оно отражает то, что и для производителей нефти, и для нефтяных компаний настал час расплаты. Падение было таким долгим, и производители понимают, что им нужно как-то сотрудничать. На прошлой неделе, на конференции CERAWeek, саудовский министр Али аль-Наими дал понять, что они не собираются решать проблему в одиночку.
Думаю, особенно важны новости, которые поступают сегодня из Москвы. Потому что теперь за дело взялся Владимир Путин.
Интересно, что есть некоторые тонкости в подаче этих новостей. Кажется, первоначально сообщалось, что президент Путин потребовал от энергетических компаний заморозить добычу, не производить слишком много. А потом трактовка немного изменилась: он, мол, провел встречу, чтобы узнать их планы по добыче. Но вы считаете, что правила устанавливал именно Путин?
ДЭНИЕЛ ЕРГИН: Думаю, планы, которые он хотел от них услышать, заключаются в отказе от повышения уровня добычи. Это было предопределено. Они видят свои доходы, свое положение: экономика переживает спад. Им нужна стабилизация цен. Они не могут сказать: «Нефть сама о себе позаботится. Мы как-нибудь переживем».
Думаю, то, что он лично подключился к проблеме, говорит о многом. И он даже сказал, что они могут предпринять, как он выразился, «более радикальные» шаги. Это, конечно же, сокращение добычи. Но саудовский министр аль-Наими заявил, что сокращение добычи даже не обсуждается.
Объявлять о прекращении тенденции довольно рискованно… Но, как по-вашему, мы пришли к поворотному моменту, когда разные страны мира в достаточной мере готовы на сотрудничество, на заморозку нефтедобычи, чтобы цены начали стабильно расти?
ДЭНИЕЛ ЕРГИН: Думаю, по опыту предыдущих обвалов цен можно сказать, что подобные перемены не происходят мгновенно, по итогам одной встречи. Но я думаю, что это меняет ситуацию по сравнению с тем, что мы видели ранее.
Меняется отношение. Раньше все говорили: «Рынок сам о себе позаботится». Теперь говорят: «Рынок рынком, но давайте заморозим добычу». Так что, я считаю, это отражает новый подход. Цены отреагировали на это, но следует приготовиться к тому, что они пока еще будут нестабильны.
Что означает этот новый подход в более широком контексте, в контексте отношений Саудовской Аравии и Ирана?
ДЭНИЕЛ ЕРГИН: Вы затронули действительно очень важный вопрос. Потому что, если бы не эта проблема, все можно было бы уладить гораздо проще. Но по эту сторону Залива не хотят сокращать добычу и создавать таким образом условия для возвращения на рынок большего количества иранской нефти. Идет передел рынка. Потому что иранцы говорят: «Мы хотим вернуть свою долю, это наше право».
По некоторым прогнозам, до стабилизации еще несколько месяцев, и, я думаю, одна из причин заключается в том, что нужно посмотреть, как у Ирана будут обстоять дела с добычей. Это позволит оценить ситуацию более глобально. Но я считаю, что в данном случае геополитика способствует не повышению, а снижению цен – из-за упомянутых вами напряженных отношений между Ираном и Саудовской Аравией.
Дата выхода в эфир 02 марта 2016 года.
