Москва никогда первой не развязывала конфликты на постсоветском пространстве, однако кризис на Украине стал исключением, пишет бывший посол Германии в Грузии Уве Шрамм. Россия сознательно пошла на обострение, испугавшись, что «революционная искра» перекинется с Киева на Москву, утверждает Шрамм. По его мнению, есть два варианта развития событий: признать «интересы и амбиции» Кремля или же попытаться закончить конфликт с помощью оружия, что было бы крайне опасно.
На востоке Украины может возникнуть новый «замороженный конфликт» – наряду с таковыми в Нагорном Карабахе, Южной Осетии и Приднестровье, пишет бывший посол Германии в Грузии Уве Шрамм в материале Internationale Politik und Gesellschaft. «Замороженные конфликты» не были созданы в рамках общей стратегии России, в большей степени они были вызваны распадом СССР и связанными с ним политическими и этническими проблемами, отмечает автор. Корни этих проблем уходят еще глубже, в XIX век.
Кремль вмешался в эти конфликты, однако не создавал их сам. Изначально его поведение в Абхазии было сдержанным, однако с приходом к власти в Грузии Михаила Саакашвили в 2004 году ситуация резко изменилась. «Со своей агрессивной риторикой Саакашвили проводил поддерживаемую США политику вооружения и экспорта революции», – подчеркивает Шрамм. В ответ на это Москва использовала «политику угроз» и «нарушила международное право», в том числе раздав российские паспорта жителям Абхазии и Южной Осетии. «И тем не менее не Россия развязала войну летом 2008 года, а Саакашвили», – пишет автор материла.
Долгое время Абхазия была образчиком «замороженного конфликта». Для России смысл таких конфликтов состоит в том, чтобы не допустить сближения соответствующих стран с Западом, а также укрепить влияние Кремля в «чувствительных регионах». По мысли Кремля, «замороженные конфликты» должны предотвратить или хотя бы затормозить нежелательный сценарий. Таким образом, их можно считать «минными полями» на российских границах, предназначенными для обороны, а не для экспансии.
Однако в случае с Украиной изначально имелись сомнения в оборонительном значении конфликта. «Действия России в Крыму и на востоке Украины были преднамеренными и направленными на создание конфликта и нарушение международного права», – считает Шрамм. Цель России заключается в том, чтобы не дать «майдану» быть успешным и не допустить, чтобы «искра революции перекинулась в Москву», убежден автор материала. Речь идет об укреплении авторитета президента, который с 2012 года «стремительно теряет поддержку среди населения». И, наконец, украинский конфликт также дает возможность создать «легитимирующую государственную легенду», в которой имперские и панславянские элементы объединены с православной верностью государству.
«Таким образом, главная цель российской интервенции на Украину – это не укрепление Донецка и Луганска, а ослабление Киева, – пишет Шрамм. – Поэтому возможно не внешнеполитическое решение конфликта, а либо признание интересов и амбиций российского руководства, либо завершение конфликта с помощью оружия, что несет большую опасность».
Исходя из всего этого, «замороженный конфликт» на Украине несет угрозу для мира и стабильности в Европе. «Неправильный шаг, например в Прибалтике, способен вызвать катастрофу, которую Берлин не сможет предотвратить», – подчеркивает автор.
Нынешняя ситуация остается неблагоприятной. Кремль делает ставку на «дестабилизацию Германии и ЕС и пускается в одну авантюру за другой: от Крыма до Сирии и Ближнего Востока и до пропагандистского удара в самое сердце Европы». В общем и целом политика России стала «непредсказуемой», резюмирует автор Internationale Politik und Gesellschaft.
Фото: Reuters
