Выход Великобритании из Европейского союза, за который на референдуме проголосовало большинство британцев, стал международной сенсацией. Эксперты говорят об особых отношениях Великобритании с Европой, о народном протесте против элиты и мощном влиянии миграционного кризиса. Немногие, однако, обращают внимание на то, как распад Европейского союза во многом схож с распадом Советского Союза. Евросоюз, как и давнишний СССР, — это геополитическое образование, основанное на идеологии. Обе эти структуры начали разрушаться, когда реальность стала резко отличаться от идеологических целей, которые они декларировали. Именно это и стало причиной того, что протестующие при первой же возможности высказали свое мнение и потребовали от властей либо выполнить свои обещания, либо уйти в отставку.
National Interest: Евросоюз похож на гибнущую советскую империю
Советская идеология обещала равенство, справедливость, более высокий уровень жизни и более значительные успехи в экономическом развитии, чем в «капиталистическом мире». Правда, в действительности советские граждане испытывали дефицит товаров, несправедливое распределение, столкнулись с господством привилегированного класса политической элиты, а уровень их жизни и уровень развития были значительно ниже, чем на Западе. Что характерно, недовольство возникло сначала среди представителей идеологизированной элиты, которые искренне верили в обещания, данные ими народу. Движение за «истинный ленинизм» призывало вернуться к идеалу — к выполнению тех обещаний и реализации целей, которые провозглашала идеология.
Михаил Горбачев пришел к власти, пообещав «восстановить ленинские идеалы», но в итоге привел страну к распаду. Этот последний из советских руководителей считал, что построению утопического социалистического общества препятствует государственная бюрократия и что народ хочет всего лишь найти способ достижения этих идеалов на практике. Поэтому он обратился к народу за поддержкой в борьбе против бюрократии, уверенный, что люди его поддержат. Но советский народ, который впервые за много лет получил возможность выражать свое мнение посредством относительно свободных выборов, проголосовал за противников Горбачева — за прозападных либералов, которые обещали лучшее будущее, если страна объединится с «цивилизованным» западным миром, и за правых националистов. Идеология «власти народа» вступила в конфликт с реальными чаяниями народных масс. В результате, человек, который встал на путь демократизации, лишился власти. А то, что люди до сих пор не получили того, чего хотели, — это уже другой вопрос.
Европейское общество в последние годы тоже стало более идеологизированным. Идеология того, что можно назвать «демократизмом», обещала европейцам максимально возможный уровень жизни: свободу для всех; мир без границ, войн и конфликтов; справедливость; равноправие и демократию — то есть решающую роль народа в принятии политических решений. Правда, в действительности граждане стран ЕС видят огромный разрыв между доходами беднейших слоев общества и богатых бизнесменов и международных бюрократов, поток иммигрантов, которые отнимают работу у местных жителей, и вместо мира — войну во имя демократии. А вместо демократии они получили неизбранных брюссельских бюрократов, которые в одностороннем порядке принимают многие важные политические решения.
В результате такого расслоения общества сокращается тот средний класс, который не только обеспечивает основную поддержку существующей власти и ее политикам, но и, по официальной версии, должен был вырасти и стать основой демократического общества. Вместо традиционных ценностей у европейцев теперь — гей-парады, однополые браки, легализованные легкие наркотики и проституция в некоторых странах — во имя свободы, и так далее. Кроме того, налогоплательщикам в большинстве развитых европейских стран приходится платить по счетам — с тем, чтобы их все более многочисленные собратья-европейцы в гораздо менее развитых странах Восточной Европы, недавно сбросивших коммунистическое иго, тоже могли ощутить преимущества европейской утопии. Точно так же и советские граждане платили за привилегию жить при коммунизме и за обеспечение «социалистической ориентации» множества стран третьего мира — что им не особенно нравилось.
Неудивительно, что британская элита выступала за максимальное расширение Европейского союза и даже за вступление Турции. Но эта же самая элита забыла, что страна состоит не только из университетских преподавателей, банкиров лондонского Сити, все более идеологизированной молодежи и интернационализированных жителей крупных городов. Она состоит и из пожилых людей, разнорабочих, фермеров, рыбаков, продавцов, владельцев небольших пабов и футбольных фанатов, взгляды которых и даже язык существенно отличаются от взглядов и языка элиты. Эти люди всегда были недовольны Брюсселем по вполне прагматическим причинам: они не хотели отдавать часть своих и без того низких зарплат на достижение идеологических целей — то есть на то, чтобы принести свободу и счастье народам Восточной Европы и Северной Африки, при этом отдавая им свои рабочие места.
Они хотели иметь право выражать свое мнение в решении проблем своей страны, чего на самом деле у них никогда не было. И все это потому, что британская «демократическая» избирательная система действует в соответствии с продуманной схемой, позволяющей элите голосовать по определенным вопросам, но при этом лишающей такого права народ. Референдумы являются редкостью — за всю свою историю Великобритания проводила их только три раза. Парламент обладает суверенной государственной властью. Его члены избираются в одномандатных избирательных округах по мажоритарной системе и представляют в основном три партии, лидеры которых придерживаются проевропейских взглядов — от умеренных до крайних. У мелких партий, стоящих на позициях евроскептицизма, шансов в этой системе практически нет.
Теперь у нас есть британский Горбачев — премьер-министр консерватор Дэвид Кэмерон, который совершил ту же самую ошибку, что и бывший советский лидер. Кэмерон является представителем нового поколения идеологизированных политиков, который искренне верит в религию демократии. Это вам не убежденный прагматик Уинстон Черчилль, который однажды сказал: «Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы, по крайней мере, замолвил словечко за дьявола в Палате общин». Желая подольше остаться у власти, Кэмерон обратился к народу. Он считал, что если он предоставит им право голосовать на референдуме, они поддержат его очень разумную (как он считает) политику, направленную на достижение компромисса между интересами Лондона и европейской демократии — то есть на то, чтобы оставаться в ЕС, но при этом требовать для себя самых выгодных условий.
Однако оказалось, что Кэмерон, как и Горбачев, не понимал своих сограждан. Он не отдавал себе отчета в том, что большинство британцев устали от всего, что связано с европейским единством, и от политиков из любой партии, которые обещали демократический рай на земле, а на самом деле ведут страну к еще большим экономическим проблемам для большинства и к национальному унижению. В результате британский народ проголосовал за выход из ЕС. Естественно, после выхода из Евросоюза подданные Ее Величества, по всей видимости, не получат того, что хотели. А Великобритания — вместо того чтобы стать гордой и независимой державой — вероятно, развалится, как СССР. Но это уже совсем другая история.
Разумеется, народное недовольство подобного рода существует и в других развитых европейских странах. Трудно предсказать, даст ли правящая элита этим людям возможность выразить свое мнение. Однако, вне всякого сомнения, элита будет держаться за свой культ демократии, и реальные чаяния людей, если только они выйдут из ЕС, будут идти вразрез с теми идеологическими идеалами, которые эта элита исповедует. Избиратели повсюду требуют перемен, но так же, как и правительство Горбачева, идеологизированная бюрократия Брюсселя вносит изменения очень медленно, и все реформы, которые она проводит, крайне поверхностные и запоздалые.
Эти противоречия уже способствуют укреплению партий — как правого, так и левого толка — которые позиционируют себя в качестве сил, антагонистических по отношению к нынешней элите. Все они являются в той или иной степени «евроскептиками», тем самым обещая усложнить существование ЕС и показывая вполне реальную перспективу его дальнейшего распада. В любом случае, в ближайшие годы правящая элита в ведущих европейских государствах будет меняться. В некоторых странах к власти придут несистемные партии, а в других — более прагматичные лидеры традиционных партий займут евроскептическую позицию. Борис Джонсон — «британский Борис Ельцин» и один из лидеров Консервативной партии, который мог бы в один прекрасный день стать премьер-министром — уже выбрал этот подход. Дональд Трамп формирует подобную антиидеологическую тенденцию в Соединенных Штатах и даже сумел привлечь на свою сторону одну из двух основных политических партий страны.
Идеологические же элиты на Западе никуда не делись. Они будут бороться, чтобы сохранить свою власть, используя демократические лозунги, — даже при том, что принимают меры, которые ограничивают демократическую деятельность. Например, некоторые уже утверждают, что британский референдум не носит обязательного характера, и суверенный парламент может аннулировать результаты голосования. Именно так и произошло в Нидерландах после референдума, участники которого проголосовали против ассоциации Украиной с ЕС. Так или иначе, Евросоюзу пока придется сосредоточиться на решении своих собственных проблем и бороться за самосохранение.
Сегодня идеологи «демократизма» — такие как бывший посол США в Москве Майкл Макфол — возлагают вину за результаты британского референдума на коварных противников Запада: президента России Владимира Путина, «Исламское государство»* и других. Это очень напоминает поведение идеологов КПСС вроде Михаила Суслова, который связывал все беды в стране не с «единственным истинным учением» коммунизма, а с происками ЦРУ. Политика Москвы, направленная на защиту интересов России, ее критика несоответствия между идеалами и реальностью «демократизма», и ее готовность указывать на двойные стандарты Запада уже получила поддержку во всем мире, в том числе и со стороны антиглобалистских кругов на Западе. Это во многом объясняет, почему передачи канала RT (которые, может, и не совсем объективны, но представляют альтернативную точку зрения) пользуются такой удивительной популярностью в самых разных странах. Это, однако, не является результатом пропаганды, ведущейся с подрывной целью, а естественным желанием европейцев и американцев освободиться от официальной идеологии, которая все чаще оказывается не в состоянии отражать их повседневную действительность.
Конечно, если профессиональные западные идеологи должны навешивать ярлыки, называя агентами Кремля всех, кто отвергает утопические цели «демократизма», в том числе своих собственных рабочих и фермеров, то тогда в этих объяснениях можно найти логику. Правда, это является тяжелой формой шизофрении, характерной для всех идеологов, которые оказываются не в ладах с реальностью. Всем лидерам, в том числе и российским, следует помнить о последствиях этой болезни.
Автор статьи: Александр Лукин, руководитель департамента международных отношений Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»
Дата публикации 12 июля 2016 года.
Фото: Reuters
* Террористическая организация, деятельность которой в России запрещена (прим. RT).
