Foreign Policy: новая холодная война началась — но линии её фронта пока неясны

Когда бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль обрисовывал контуры первой холодной войны в Фултоне в 1946 году, он говорил далеко не только о Европе. Люди, конечно, помнят его знаменитую фразу: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес». Однако позже в своей речи Черчилль также предупредил о надвигающейся «тени» тирании «как на Западе, так и на Востоке», пишет Foreign Policy.

Иными словами, холодная война, которая тогда только начиналась, уже приобрела глобальный характер. Та холодная война, возможно, и закончилась три десятилетия назад, однако теперь разгорается другая, совсем иная холодная война. И она вот-вот так же приобретёт всемирный масштаб. Между тем на этой неделе лидеры НАТО собираются провести переговоры с прицелом на Индо-Тихоокеанский регион, готовясь противостоять как Китаю, так и России.

И вот, на фоне первого появления на саммите НАТО в Мадриде лидеров Японии, Южной Кореи, Австралии и Новой Зеландии новая линия фронта, которая может остаться с нами на протяжении нескольких поколений, формируется прямо сейчас.

В отличие от американо-советского противоборства, в ходе которого обе великие державы пребывали в полной изоляции друг от друга в отдельных сферах, нынешняя борьба многомерна: Китай и Запад торгуют друг с другом, занимаются зарубежными инвестициями и конкурируют. Между тем Россия — «партнёр Китая по авторитаризму и антиамериканизму» — остаётся вполне жизнеспособной страной, хотя и страдет от жёстких санкций.

Однако не стоит обманываться: контуры долгосрочной конфронтации далеко не очевидны. Холодная война — это грубая борьба за власть и право диктовать правила поведения в мире; она идёт в основном за кулисами, а не на поле брани. И именно такое будущее и ждёт человечество.

Что стало причиной этой холодной войны? Во-первых, на протяжении целого поколения Вашингтон постепенно отходил от активного взаимодействия с Китаем и попыток превратить Пекин в «активного участника и бенефициара» глобальной системы в сторону, как выразился в своё время замгоссекретаря США Роберт Зеллик, политики безжалостной конфронтации. При этом во многом из-за шока от ввода российских войск на Украину Вашингтон, похоже, увлекает за собой на этот путь и Европу, которой раньше подобный курс был не слишком по душе.

Ноги новой стратегической концепции Вашингтона растут из коммюнике, опубликованного год назад после саммита НАТО, в котором впервые прозвучало предупреждение о «системных вызовах со стороны Китая в адрес основанному на правилах международного порядка».

На тот момент европейские лидеры не слишком горели желанием внимать призывам США и отвечать на стратегический вызов со стороны Пекина — ведь бывший канцлер Германии Ангела Меркель большую часть своего времени у власти занималась налаживанием отношений с Китаем. Однако ввод российских войск на Украину — шаг, который, по мнению журнала, Китай в целом поддержал — опрокинул все расчёты. В этом контексте канцлер Германии Олаф Шольц, президент США Джо Байден и другие лидеры G7 объявили о новой глобальной инфраструктурной инициативе, оцениваемой в $600 млрд и направленной на противодействие китайскому проекту «Один пояс — один путь». Кроме того, на этой неделе НАТО представит новую «стратегическую концепцию», которая впервые будет направлена на устранение угрозы со стороны Китая.

Этот сдвиг стал особенно очевидным в последние месяцы, когда Байден и его союзники по НАТО начали не просто помогать Украине в обороне, но и действовать с целью ослабления самой России.

В то же время в конце апреля в своей речи министр иностранных дел Великобритании Лиз Трасс ещё больше повысила ставки: она заявила, что «НАТО должно смотреть на мир глобально» и «предотвращать угрозы в Индо-Тихоокеанском регионе», чтобы «такие демократии, как Тайвань, были способны защитить себя».

Экспансия НАТО за пределы Европы идёт уже некоторое время, затронув сначала Ближний Восток, а затем и Афганистан — страну, где Североатлантический альянс потерпел фиаско, кульминацией которого стал вывод американских войск. «Однако сейчас НАТО переходит Рубикон в Азии», — отмечает Foreign Policy.

В ходе своей речи накануне поездки Байдена в Европу представитель Совета национальной безопасности США Джон Кирби осторожно заявил, что «речь не идёт о создании какой-то версии НАТО на Тихом океане». Однако он всё же оговорился, что новая стратегическая концепция «основывается на многомесячных консультациях и дискуссиях с союзниками по вопросу об угрозе, которую Китай представляет для международного порядка безопасности далеко за пределами Индо-Тихоокеанского региона».

Тем временем Вашингтон вооружает Японию и Южную Корею и даже пригласил Токио и Сеул поучаствовать в саммите НАТО в качестве «наблюдателей». «Всё это, без всяких сомнений, начинает напоминать «версию НАТО на Тихом океане», — считает издание.

Что же касается Пекина, то он, в свою очередь, недавно запустил свою Инициативу в области глобальной безопасности, чтобы дать отпор четырёхстороннему диалогу по безопасности (Quad) с участием США, Индии, Японии и Австралии. По словам китайского лидера Си Цзиньпина, Инициатива в области глобальной безопасности направлена «против бессмысленного применения односторонних санкций», а также «гегемонизма, силовой политики и конфронтации с участием блоков».

К чему всё это приведёт? Наверняка предсказать сложно — как было сложно что-либо предсказывать и Черчиллю в марте 1946 года. На момент той речи Москва ещё не обзавелась ядерным оружием, китайские коммунисты не одержали победу в борьбе за власть, а сам политик надеялся, что новоиспечённая ООН «станет истинным храмом мира, в котором многие нации когда-нибудь повесят щиты на стену, а не просто боевой ареной в Вавилонской башне».

Однако очевидно, что крупные западные державы теперь полагают, что от Мариуполя на Чёрном море до Тайбэя на Тайване и, возможно, вплоть до Соломоновых остров на мир опускается новый железный занавес. «По сути, НАТО идёт в сторону своеобразного возврата к позициям времён холодной войны», — отметил по этому поводу директор Европейской программы Центра стратегических и международных исследований Макс Бергманн.

Что же касается Азии, то перед этим новым занавесом стоят такие союзники Запада, как Япония, Австралия и Южная Корея. С другой же стороны сидят такие «неисправимые тирании», как Россия, Китай и ряд государств в их орбите влияния — от Белоруссии до Пакистана и Северной Кореи.

И снова контуры новой холодной войны далеко не такие чёткие, как во время предыдущей, даже на фоне появления нового блока неприсоединения. Во время холодной войны резкое идеологическое противостояние между коммунизмом и демократией/капитализмом было очевидным. Теперь же большинство стран мира, от Ближнего Востока и Южной Азии до Латинской Америки и Африки, не поверили Байдену, который пытается представить конфликт как глобальную борьбу за свободу. При этом роль тёмной лошадки ушла к по-прежнему глобализированной экономике, которой и в помине не было в XX веке, особенно если учесть, что Китай сильно зависит от неё экономически, а ослабленная Россия, в свою очередь, крайне сильно зависит от Пекина, говорится в статье.

Что сейчас непонятно — так это то, насколько активно НАТО собирается противостоять Китаю. В ретроспективе можно сказать, что первой холодной войны, скорее всего, было не неизбежать. Черчилль, безусловно, это чувствовал, хотя в своей речи в Фултоне он и выразил надежду на то, что конфликт можно будет остановить.

Возможно, нынешние события также неизбежны; иными словами, Байден и его западные и азиатские союзники лишь реагируют на реалии. Однако может получиться так, что мир станет свидетелем недостатка воображения и политической смелости со стороны президента США и крупных держав. Это подразумевает то, что из ситуации можно найти выход путём переговоров. В случае с Россией это сейчас невозможно, но она, в конце концов, как считает журнал, — это лишь младший партнёр Пекина. При этом отношения между Западом и Китаем настолько многоплановы, что здесь наверняка можно найти какой-то modus vivendi.

Однако Вашингтон предпочитает опустить руки. В частности, в своей недавней статье бывший высокопоставленный чиновник администрации Буша-младшего Филип Зеликов заявил, что «нужда в новом мировом порядке очевидна».

«По правде говоря, это чушь. Так называемый старый мировой порядок — то есть тот, который появился после Второй мировой войны, — не сработал так, как представлял себе Черчилль, особенно ООН. Но в целом до недавнего времени он вполне выполнял свои функции, хотя катастрофы ему угрожали не раз. Одна из потенциальных катастроф — это Корея. Ещё одна — это Вьетнам. Но самым крупным испытанием на сегодняшний день стала организованная бывшим боссом Зеликова (и одобренная самим Зеликовым вместе с большинством вашингтонских политиков и экспертов) кампания: вторжение в Ирак в 2003 году», — не соглашается журнал.

С точки зрения косвенных последствий для всего мира, история США не знала большей внешнеполитической катастрофы, чем вторжение в Ирак. Более того, оно, возможно, даже подстегнуло президента России Владимира Путина к вводу войск на Украину.

Такого исхода вполне можно было избежать. И в самом деле, трудно представить себе другого президента, кроме Буша-младшего, будь то демократ или республиканец, который бы попытался решить проблему терроризма, требующую разумного использования международной системы, путём игнорирования этой самой системы. Или что любой другой президент начал бы иррациональное вторжение в Ирак, который не имел никакого отношения к терактам 11 сентября, причём в тот момент, когда главные преступники всё ещё гуляли на свободе. Своим вторжением Буш открыл ящик Пандоры с бедами, которые продолжают терзать мир и по сей день.

По мнению Foreign Policy, никакие войны — даже холодные — не неизбежны. Китай и Россия с большой долей вероятности всё равно будут мешать доминированию США и Запада. Введя войска на Украину, Путин перешёл все границы. Но это не значит, что Пекин невозможно убедить остаться одной ногой в международной системе.

Тем не менее для Вашингтона политические риски мягкого курса по отношению к Китаю почти столь же велики, как и риски проявить мягкость по отношению к Ираку почти 20 лет назад. Байден и сам поддался первому политическому искушению, когда — к своему сожалению — поддержал войну в Ираке. Теперь же, столкнувшись с большими внутриполитическими проблемами, Байден, похоже, пойдёт на поводу у второго искушения.

Между тем в своём недавнем выступлении даже такой бескомпромиссный политик, как Си Цзиньпин, судя по всему, попытался найти выход из сложившейся ситуации. Он, в частности, заявил: «Мы в международном сообществе должны отказаться от антагонизма и совместно противостоять гегемонизму и силовой политике».

«Хотя это высказывание и исходит из сомнительного источника, в целом это всё равно довольно здравая идея. Неужели думать, что нет никакого способа этого достичь, значит быть наивным?» — задаётся вопросом Foreign Policy.