Худой мир: 20 лет Хасавюртовским соглашениям

«Война закончена!» — улыбнулся секретарь Совета безопасности РФ Александр Лебедь, и эта улыбка навсегда вошла в историю. Для одних — как символ несправедливости, для других — как конец кровавого хаоса.

Из тех, кто той ночью пожимал руки, в живых остался лишь один человек, который вряд ли вернётся в Россию: малоизвестный чеченский политик Саид-Хасан Абумуслимов, на тот момент «вице-президент» Чеченской республики.

Александр Лебедь погиб в авиакатастрофе через шесть лет после подписания тех документов. Основной представитель второй договаривающейся стороны — начальник Главного штаба чеченских формирований Аслан Масхадов — убит в ходе спецоперации в 2005 году. Помощник Лебедя Сергей Харламов, чья подпись тоже стоит под Хасавюртовскими соглашениями, погиб от пули киллера в 2002 году.

Такая же грустная судьба постигла и тот мир, который Лебедь привёз в Москву. Война прекратилась, но республика, которая фактически получила независимость, практически сразу превратилась в кавказскую Тортугу: заповедный край «романтиков с большой дороги», где плохо знают законы, зато похищают людей, торгуют наркотиками и привечают исламских фундаменталистов. Через пару лет «романтики» пошли в контрнаступление в Дагестане — это закончилось новой войной и поставило последнюю точку в истории Чеченской Республики Ичкерия.

Тем не менее Хасавюрт был первой попыткой жить без войны, и эта попытка сохранила тысячи жизней. Если посмотреть на голую хронологию мирных переговоров между федеральными силами и сепаратистами, то Хасавюртовские соглашения покажутся лишь промежуточным этапом в долгом процессе урегулирования. Ещё в мае 1996 года Ельцин неожиданно посетил Грозный и поздравил удивлённых солдат и офицеров федеральных войск с победой в войне, а уже в июне в Назрани были подписаны первые договорённости о выводе российских войск с территории республики к концу августа. Да и финальное «замирение» подписывали не в Хасавюрте, а в Москве — в мае 1997 года, уже на уровне президентов.

Но кроме хронологии и никем не соблюдаемых договорённостей был кровопролитный штурм Грозного чеченскими боевиками в начале августа 1996 года — «подарок» Ельцину к инаугурации. Был ультиматум генерала Пуликовского в ответ на действия сепаратистов в столице Чечни. Его выполнение могло принести военную победу, но унесло бы жизни многих солдат и мирных жителей Грозного. Хасавюрт положил конец всему этому.

Хасавюртовские соглашения — это два небольших документа, их основной смысл — быстрый и безоговорочный вывод российских войск из Чечни. И войска вышли, чтобы вернуться через три года. Споры о том, чем были эти соглашения для России, продолжаются до сих пор.

Владимир Лукин. В августе 1996 года — руководитель комитета по международным делам в Государственной думе, участник подписания Хасавюртовских соглашений.

«Хасавюрт — это сложный момент тогдашней истории нашей страны. Его бессмысленно оценивать с позиций хорошо/плохо, о нём нужно говорить в контексте обстановки того времени.

Операция по усмирению сепаратистов шла в тот период неудачно, сепаратисты были «на горе»: они захватили Грозный. А наши генералы обещали, что через неделю или две они сотрут в порошок своих противников, но делались такие заявления неоднократно и безосновательно. В этих условиях генерал Лебедь сделал очень смелый жест, а именно решил прекратить войну в любом случае.

«Операция по усмирению сепаратистов шла в тот период неудачно, сепаратисты были «на горе»: они захватили Грозный. А наши генералы обещали, что через неделю или две они сотрут в порошок своих противников».
Владимир Лукин. В августе 1996 года — руководитель комитета по международным делам в Государственной думе, участник подписания Хасавюртовских соглашений.

Поскольку он, как и другие члены правительства (в том числе премьер-министр Виктор Черномырдин), попросил меня поучаствовать в качестве эксперта, то я туда и отправился.

Исключая некоторые нюансы, я думаю, что тот текст, который был подписан (и впоследствии стал договором, который утверждали Ельцин и парламент), — это правильный текст для того времени. Надо было заключать мир. Кровопролитная и довольно бессмысленная война всем надоела. Требовались месяцы, чтобы привести в нормальное состояние наши вооружённые силы, наши силы правопорядка и поставить перед повстанцами вопрос о строгом выполнении Хасавюрта.

В этих документах отмечалось, что все незаконные вооружённые формирования должны быть распущены. И когда через некоторое время стало ясно, что сепаратистские формирования не собираются разоружаться, то вопрос встал так, как он стоял с самого начала: кто кого и кто лучше подготовится ко второй фазе конфронтации.

В этом смысле агрессию проявили сепаратисты под руководством Басаева и Хаттаба. Немножко пришедшие в чувство наши вооружённые силы нанесли по ним удар — и этот вопрос был снят с повестки дня, поскольку победа была одержана. Я считаю, что Хасавюрт был правильной и очень нужной передышкой после серии неудач и что это была очень полезная работа: война прекратилась, войны не было».

Анатолий Куликов. В августе 1996 года — министр внутренних дел Российской Федерации.

«После того как в августе генерал Пуликовский предъявил ультиматум и предложил всем мирным жителям выйти из Грозного, боевики практически город покинули и все захваченные ими объекты были оставлены. Фактически город вернулся под контроль федеральных сил. Хотя даже во время попытки захвата ни один объект, находившийся под контролем федеральных сил, не был захвачен. Они смогли захватить лишь одно отделение местной милиции.

Но «нашему герою», хотя о покойных и не принято так говорить, нужны были другие результаты. Лебедю нужна была «победа» любой ценой. Он одну «одержал» в Приднестровье, вторая была ему необходима для того, чтобы показать народу: вот какой вам нужен президент.

Перед поездкой на переговоры в Хасавюрт было совещание у премьер-министра. Там кроме меня присутствовал министр юстиции. И мы Лебедю передали текст, который никакой опасности не представлял. Речь в нём шла о перемирии, неприменении силы, обмене пленными («всех на всех»).

«Перед поездкой на переговоры в Хасавюрт было совещание у премьер-министра. Там кроме меня присутствовал министр юстиции. И мы Лебедю передали текст, который никакой опасности не представлял».
Анатолий Куликов. В августе 1996 года — министр внутренних дел Российской Федерации.

Но Лебедь наплевал на нашу заготовку и подписал совершенно иной документ, совпадавший с желаниями самих сепаратистов, которые хотели получить самостоятельность. Конечно, это было предательство человека, стремящегося к власти.

Да, ситуация была непростая, но она была разрешима. Нельзя было федеральному центру терять влияние. А мы его потеряли, и Хасавюртовские соглашения в итоге закончились походом на Дагестан в 1999 году».

Виктор Миронов