«Если внимательно посмотреть на объём уже заключённых контрактов по экспорту СПГ в Европу, то внутренним американским рынкам становится ещё печальнее, и самое время вспомнить старика Байдена, который запрещал именным указом новые сделки по экспорту СПГ в Европу. Ибо с такими искусственно высокими ценами на европейских рынках внутренний американский потребитель конкурировать не очень в состоянии».
«Китай не воспринимает Эммануэля Макрона как персонажа, уполномоченного вести подобного рода переговоры. Ведь Макрон, дискутируя о тарифах, говорил не за себя — не от лица ЕС и даже не от лица крупнейших экономик Евросоюза. И если Макрон приехал не с общей, а со своей личной позицией, то зачем Китаю её чем-то оплачивать? В ЕС существуют же единый рынок и единые правила торговой игры?»
«Неудивительно, что голубая мечта всей этой чиновничьей братии — найти какой-нибудь завалящий пунктик в такой объёмной и довольно путаной сфере, как европейское право, который помог бы реализовать отказ от принципа консенсуса».
«Это не все политзаключённые Латвии. Всех в одно обращение не уместишь, и мы будем писать ещё и ещё, указывая на то, что людей судят просто за несогласие с позицией властей, а это наступление на свободу слова».
«Амбиции нынешнего руководства Еврокомиссии, в частности Урсулы фон дер Ляйен, заставляют вспомнить те самые масштабные и трагические проекты по объединению Европы. Исторические аналогии к тому же отлично подчёркивают убогость современных евротехнократов, недогитлеров и псевдонаполеонов».
«Его останавливают не моральные соображения, а чисто прагматическое понимание того, что иными «копилками» можно и подавиться. Это не «честь среди воров». Это трусость. Или давайте лучше так: страх неизбежной расплаты, которая не даёт превратиться в вора. Впрочем, заняться воровством российских активов вместе с «коллегами-лидерами» Барт де Вевер был всё же готов — при условии, что они разделят со «смелой» Бельгией ответственность за это деяние».
«Заключая соглашение с Москвой о создании подобного института, страны НАТО заявляли, что ставят точку в холодной войне. На деле они стремились формально закрыть вопрос с требованиями России дать ей право голоса в решении проблем европейской безопасности. Внешне выглядя как механизм интеграции России в систему европейской безопасности, на деле Совет Россия — НАТО выступал инструментом изоляции Москвы от процесса формирования такой системы безопасности, единственной основой которой провозглашалось НАТО».
«За несколько часов до этих переговоров российский лидер ответил на вопросы журналистов, где обрисовал и им, и американцам, и европейцам с украинцами ряд базовых пунктов и позиций Москвы. Чтобы не обольщались и не расслаблялись».
«В эти дни мы должны пестовать в себе не подступающую к сердцу эйфорию, а абсолютную трезвость. Пусть даже мучительную, пусть болезненную, но трезвость. Наблюдать, однако, за всем происходящим более чем интересно. Россия уже совершила то, чего от неё не ждал никто. Она выжила. Она наступает буквально везде. Она стала собраннее, жёстче, упрямее. Главное — никогда больше не доверяться тем, чьё слово — ложь, чьё дело — ложь, чьё имя — ложь».
«Потому Путин и называет ситуацию трагедией: выхода у этих людей нет. Человек хочет жить, но он заведомо обречён — родился и живёт в стране, которая не уважает право на жизнь, и, если человек хочет выжить, ему надо выкупить это право, то есть откупиться от жадных военкомов, нанятых Зеленским. А если он хочет сдаться, ухватиться за руку помощи, протянутую армией врага, ему в спину выстрелят свои — из нацбатов».
«В ОПЕК+ не просто планируют своё будущее в уже не самой близкой среднесрочной исторической перспективе — там планируют его во всё более тесной координации, неуклонно превращаясь из чисто экономического объединения по интересам в нечто куда более институциональное, если хотите. И горизонт этого планирования вызывает невольное уважение».
«Вот он — юбилей. 80 лет. В эпоху, когда эстрада умерла, сатира заместилась стендапом, а публичная речь стала либо пропагандой, либо криминалом. Что может сказать Хазанов сегодня? Его старые монологи звучат зловеще актуально. Его студент, который учит бессмысленные фразы, чтобы его оставили в покое, — это портрет современного человека. Хазанов в свои 80 лет — это не просто живой классик. Это памятник самому себе, воздвигнутый при жизни».
«Так кого же мы хоронили десять лет назад? Мы хоронили двух Рязановых. Одного — гениального лирика, создавшего мир, куда мы уходим от ужаса реальности. Другого — заблудившегося интеллигента, не узнавшего в лице ельцинизма той самой Мымры, с которой он когда-то учил нас бороться».
«Позволю себе банальный журналистский штамп-вопрос. Мог ли я тогда предположить, сидя в этом кабинете, что мой собеседник спустя три десятилетия будет объявлен персоной нон грата, иноагентом? Да. Мог».
