Последний самурай эфира
Вчера, в День Победы, в праздник погиб наш коллега и товарищ, блестящий журналист Сергей Доренко. Умер он внезапно, как и жил, — верхом на мотоцикле. Этому новому байку Triumph Сергей радовался как ребёнок.
Так сложилось, что последние несколько лет мы с ним в одном здании работали и парковка у нас общая. Так его новый мотоцикл в конце апреля все посмотрели — всем показал. Классный конь.
Сергей Доренко, конечно, легенда новейшей российской журналистики. Икона стиля и законодатель трендов в телерадиоэфире. Жизнелюб и гедонист. Ценитель «Вдовы Клико» и скандалист-хулиган. Казалось, что смерть и Доренко — это такие два разнозарядных полюса, которые никогда не пересекутся. Однако, как выяснилось, это не так.
Я не знаю никого, кто, раз в жизни с ним столкнувшись, остался бы равнодушным. Его любили и ненавидели. Боготворили и записывали во враги. А он садился на свой мотоцикл и улетал к горизонту.
Сергей Доренко не считал себя великим, но лучшим безусловно и заслуженно считал. Спорные и противоречивые моменты его карьеры всегда были подчёркнуто искренними. Эту его природную искренность любили миллионы телезрителей и радиослушателей. Эту искренность так и не простили ему враги и очень ценили его друзья.
«Гигант, который очень рано и трагически ушёл»: в Москве скончался журналист Сергей Доренко
Весной 2014 года он отправился в вернувшийся домой родной Крым. Вот для него не было такого вопроса: «Чей Крым?» «Мой», — ответил тогда Доренко. Он как-то по-детски радовался тому факту, что родной город-герой Керчь снова наш, российский.
Вообще, Сергей Доренко был (невозможно про него говорить «был») необычным человеком. Он аккумулировал вокруг себя энергию, которую черпал из воздуха, как атомный реактор, и раздавал её через радиоэфир и соцсети своей многомиллионной аудитории. Причём то, что потом отдельно, вырванное из контекста в пересказе и перепечатке, могло шокировать, в органике прямого эфира было почти магией.
Тут дело в масштабе личности Доренко. Как отметил другой блестящий телерадиоведущий Владимир Соловьёв, «Доренко — отдельный континент, отдельная планета. Он могучая личность, гигант, который очень рано и трагически ушёл».
Такая ранняя смерть журналиста — трагедия для его семьи и для его радиостанции. Для всего медиацеха.
В определённом смысле Сергей Доренко как явление, как феномен и как пример в современной отечественной журналистике не может умереть. Безусловно, есть его последователи, целая школа учеников, которых он в общем-то и не учил, а просто дружил и общался, — и в них он будет жить.
Удивительно, как единодушно все восприняли смерть журналиста Доренко: как невосполнимую утрату. От коллег по цеху и радиослушателей до политиков. Это как горячая вода в кране. Пока есть, это само собой разумеющаяся опция.
Оценить комфорт быть современником Сергея Доренко приходится только после его смерти.
И конечно, он читает этот текст сейчас и смеётся. Это всё не про него.