Сергей Цветаев

«Мы сметали их с лица земли. Мы разносили в щепу столицу тысячелетнего рейха, добивая всё ещё извивающуюся в предсмертной блевотине свастику кузнечным молотом. За всех наших. За всех тех, кто приближал Победу, но так и не смог до неё дожить… А в Москве шёл парад. Первомайский. Первый мирный парад, принявший долгую эстафету ноябрьского студёного и снежного парада 1941-го».

«Ещё тех «музыкантов» на том совете обзывали... э-э-э... марихуаной для детей. Но про червяков и лягушек вроде как не было. Невозмутимый Геннадий Гладков, написавший музыку к упомянутым безобразиям, внешне был покорен судьбе, тих и вкрадчив. А вот внутри! Внутри он переживал триумф совершеннейший».

«Как это всё странно было устроено в СССР. Зачем-то переводили и печатали классиков индийской (и всякой прочей литературы). Зачем-то ту классику, пыльную, битую нафталином, засовывали в кино про детско-подростковую любовь. Мало того, зачем-то про ту любовь снимали фильмы — и притом (ну не странно ли, право слово) хорошие».

«Четырёхсерийная лента вышла на экраны Советского Союза в 1968-м. Две первые серии в августе, третья и четвёртая — в самом начале сентября. Привязка, конечно, была — 50-летие Службы внешней разведки КГБ СССР. Но не в том дело. Дело было... в прямом попадании в сердце. И узнали мы, с чего начинается Родина».

«На фоне бесконечного сегодняшнего китча, на фоне «мегапопулярных» э-э-э... как бы звёзд, надрывно обозначающих свою позицию, Антонов с его «Снегирями»... какой-то неслыханный архаизм. Но единственно верный и единственно правильный. Точно проповедь непарадная. Не для праздничных торжеств».

«В 1968-м вышла на экраны первая серия озеровской эпопеи «Освобождение». И мы увидели повзрослевшую Шурочку Азарову — всенародно любимую Ларису Голубкину в роли медсестры Зои. И было это... как во сне. Когда смешение времён и событий, ушедших и живых, прошлого и будущего — всё обращается в настоящее единое».