«Стихи эти, конечно же, имеют прямой отсыл к СВО, к участию в военной кампании народов Дальнего Востока, выказывающих необычайное мужество и неутраченное охотничье мастерство. Пегов задорно скрепляет историю русских казачьих походов с днём нынешним, показывая, что время едино и все мы из века в век неизменны. Наконец, это отлично срифмовано: в стихотворении нет ни одной банальной рифмы, более того, большинство рифм этого стихотворения встречается в русской поэзии впервые. Слышите, нет? Впервые. Пегов — кудесник».
«Вспомним (кто помнит) 1987 год: самый разгар перестройки. Все полны самых радужных надежд — почти как украинцы на «майдане». В том 1987 году Гребенщиков записывает свой самый умиротворённый и сладостный, почти сиропный альбом «Равноденствие»: «Пока цветёт иван-чай…», «Великий дворник в полях бесконечной росы-ы-ы…», «…зелёные деревья и золото на голубо-о-ом…». Удивительно, но в том же 1987 году «хиппарь» Цой вдруг записывает свой полный самых тревожных предчувствий безусловно великий альбом под названием, как вы помните, «Группа крови». В этой точке и надо было раз и навсегда понять, что прежний гуру Цою уже не гуру. Вырос хиппарь и ушёл в свой путь».
«Ни протестные песни Чистякова из группы «Ноль», ни страдальческие наезды Шевчука на «русскую весну» — ничто из этих сочинений не входит даже в первую десятку их хитов. Зато хиты их как раз написаны 15—20—30 лет назад. И вот верхом на этих хитах они размахивают нынче своим нелепым украинством. То есть, Миша, всё так, как вы сказали, только наоборот. Потому что военные песни Чичериной, а также, например, упомянутого вами Александра Скляра, или, скажем, Юты, или рэпера по имени Рем Дигга твёрдо встали вровень с их самыми популярными песнями прежних лет».
«Это вводит русского человека в заблуждение. Миром якобы управляет какое-то леволиберальное правительство, но при этом самые сильные экономики мира и наши основные партнёры по БРИКС — страны с левой идеологией. «Это что, левые против левых, что ли?» — чешет голову человек. Нет, человек, это тебе так мозги пудрят».
«Всё и так ясно. Те, кто в целом за принятие истории во всей её сложной полноте, — они за преодоление гражданского противостояния. Те, кто хочет ставить памятники только «своим», а «чужим» — рушить, — они за новый виток гражданской войны».
«Я то здесь, то там постоянно слышу: надо отказаться от советского прошлого! Надо покаяться за него! Надо, даже так говорят, выхаркать, выблевать его, изринуть из себя, иначе счастья нам не будет. Самое комичное, когда подобное предлагают беженцы с Украины — как бы русские патриоты, говорящие круглые головы, беспрестанно торчащие на российском ТВ. У себя они там выблевали, теперь сюда явились учить всех блевать. Самое трагичное, что в России есть люди, которые выслушивают это и даже с этим согласны. Знаете, что скажу? Меня этому в детстве не учили».
