Жительница Ялты Татьяна Большакова обратилась в Следственный комитет с просьбой проверить законность действий органов опеки. Женщина одна воспитывает дочь-инвалида, которой, по мнению матери, до сих пор не поставили правильный диагноз. Из-за проблем со здоровьем Большакова, которая раньше носила девочку в школу на руках, перевела её на домашнее обучение. После заявления администрации учебного заведения сотрудники опеки посетили семью и забрали ребёнка из-за «угрозы жизни», однако спустя месяц матери удалось через суд восстановиться в родительских правах и вернуть дочь в семью.
- © Фото из личного архива Татьяны Большаковой
Мать-одиночка Татьяна Большакова из Ялты пытается привлечь к ответственности сотрудников опеки, изъявших её ребёнка. Её дочь, 15-летняя Алевтина, — инвалид. Девочка с трудом передвигается и поэтому находится на семейном обучении. Отказ от посещения школы стал поводом для изъятия девочки. Однако Большаковой удалось через суд вернуть ребёнка.
Сейчас женщина копит деньги, чтобы показать дочь московским врачам. Несмотря на то что Алевтине дали инвалидность в три года, установить точное заболевание девочки местные медики не смогли.
Долгожданный ребёнок
Татьяна переехала в Ялту из Днепропетровска в 1992 году.
«Там у меня был первый брак, но не сложилось. В 1996 году вышла замуж во второй раз, но муж оказался игроком. Тащил из дома всё — и золото, и деньги, — чтобы промотать это на игре в автоматах», — рассказывает Большакова.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения Татьяны, стала кража денег от продажи дома матери.
«В 2000 году я вышла из дома и больше домой уже не вернулась, — вспоминает Татьяна. — Через три года познакомилась с мужчиной, забеременела. Но ему ребёнок оказался не нужен. А для меня это была долгожданная беременность, хоть и поздняя, в 32 года. Я ещё боялась сильно: сёстры бабушки были бездетными. Думала, и я такая».
По словам Татьяны, плод развивался хорошо, но медики удивлялись, что ребёнок очень маленький. При рождении Аля весила 2,2 кг.
Неустановленный диагноз
Сразу после рождения дочки врачи предупредили мать, что девочка, возможно, больна.
«Врачи нам ставили разные диагнозы: «вывих бёдер», «дисплазия», а в три месяца в Симферополе сказали, что у дочери «тугоподвижность голеностопов». Мы лечились то от одного, то от другого, а в девять месяцев ортопед написал в карточке: «Здорова», — вспоминает Большакова.
- © Фото из личного архива Татьяны Большаковой
Однако каждый раз после прививок Аля чувствовала себя плохо: у неё появлялась сыпь, поднималась высокая температура и начиналась рвота. «Я рассказывала об этом врачам, а они писали: «Реакция нормальная», — утверждает женщина.
Большакова отвезла дочь к симферопольским врачам, они прописали антидепрессанты. От них девочке становилось ещё хуже.
В 2007 году трёхлетней Алевтине стало тяжело ходить самостоятельно, ей оформили инвалидность. При этом точный диагноз так и не был поставлен. В 2009 году киевские медики, которым Татьяна показала дочь, заявили, что у девочки ревматоидный артрит.
«Я была не согласна с этим диагнозом. У меня бабушку лечили от ревматоидного артрита, но позже оказалось, что терапия только усугубила ситуацию, и умерла она от саркомы. Не хочу, чтобы у Али так случилось», — рассказала Татьяна.
- © Фото из личного архива Татьяны Большаковой
«В 2011 году мы снова поехали в Киев и нам попался очень хороший врач. Он сразу сказал, что это не неврология, а проблема генетического характера: у дочери «пустой иммунитет». И хотя точный диагноз он не поставил, после назначенного им лечения Аля сразу ожила, начала ходить», — рассказывает Татьяна.
«Носила в школу на руках»
В первый класс Алевтина пошла в 2011 году, когда ей исполнилось почти восемь лет. От школы Аля была в восторге. Ей очень нравилось учиться и общаться со сверстниками. Однако выдерживала она там только два-три урока.
«Во втором, третьем и четвёртом классе мама носила меня в школу на руках. Потом я подросла, и ей стало тяжело. У мамы болела спина, и она перевела меня на семейное обучение. Так я могла просыпаться и сразу садиться за учебники, не тратя время и силы на дорогу до школы», — улыбается большеглазая худенькая Аля.
В мае она закончила седьмой класс. Её любимые предметы — физика, география, рисование, технология и английский. Но школьной программой Алевтина не ограничивается: в интернете она нашла бесплатные курсы по изучению языков и теперь самостоятельно учит корейский, испанский, французский и немецкий. В дневнике у неё итоговые оценки — только четыре и пять.
- Рисунки Али Большаковой
- © Фото из личного архива Татьяны Большаковой
Девочка говорит, что ей хватает общения со сверстниками, но подружиться с ребятами во дворе у Али не получилось.
«Они сначала называли меня «худая», а потом стали звать «инвалидкой» и смеяться, — грустит девочка. — Знакомства в соцсетях тоже не складываются: мои сверстницы уже гуляют с мальчиками, красят волосы и делают пирсинг. Мне нечего с ними обсудить. Так что пока вот мои друзья: кот, крыса, рыбка и хомяк».
Просьба о помощи
В 2015 году Аля за лето сильно выросла, и ей понадобилась новая одежда. На тот момент у Большаковой возникли проблемы с деньгами.
«Я хорошо общалась с первой учительницей Али. Рассказала ей о ситуации, и она сказала, что её знакомые в социальной службе нам помогут. Я пошла к ним, попросила одежду для Али. Мы были бы рады даже ношеным вещам», — рассказывает женщина.
- © Фото из личного архива Татьяны Большаковой
А через месяц домой к Большаковой пришли два юриста и Жанна Кислица, директор ялтинского центра социальных служб для семьи, детей и молодёжи.
По словам Татьяны, чиновники попросили её подписать заявление о расторжении договора на предоставление помощи и стали спрашивать, почему Аля не ходит в школу.
«Я ничего подписывать не стала, ведь никакого договора я не заключала и помощи не получала. Вопрос про школу тоже показался мне странным, ведь они прекрасно видели состояние дочери», — вспоминает Татьяна.
Кроме того, представители опеки поинтересовались, почему к началу 2016 года Большакова до сих пор не сменила паспорт с украинского на российский.
«У меня возникли проблемы с оформлением. Я меняла фамилию при замужестве, и все документы остались в Киеве, где я заключала первый брак. Ехать туда с ребёнком у меня не было никакой возможности. Мне сказали, что нужная справка стоит $600. У меня таких денег не было. Тем более думала, что смена паспорта — дело добровольное, и отложила этот вопрос на потом. В разговоре с представителями опеки я ещё пошутила, что вообще могу уйти в лес и какая разница, какие у меня будут документы. Они ушли и ничего не сказали», — рассказывает Татьяна.
Через несколько недель чиновники снова пришли к Большаковой.
- © Фото из личного архива Татьяны Большаковой
«Я думала, они вернулись, чтобы дать Але обувь и курточки. Но вместо этого составили акт обследования жилищных условий. У меня и в мыслях не было, что ребёнка могут отобрать. Я растила Алю в любви и заботе, всё делала для неё, занималась уроками и старалась всё для неё делать», — рассказывает женщина.
В третий раз к Большаковым пришли уже инспектор по делам несовершеннолетних и Кислица. Они ещё раз составили акт обследования жилищных условий и попросили Алю и Татьяну написать объяснительную, почему девочка не ходит в школу.
«Я тогда не писала сама, а только диктовала. Сказала, что у меня ноги болят. После двухчасовой прогулки я могу не вставать с кровати дня два. У нас город в горах, каждая улица под большим уклоном — тяжело ходить. А мама не может меня больше на себе носить. Ей тяжело и болит спина. Но она записала просто, что меня мама не носит», — рассказывает Аля.
«Не пойдёшь — маму посадят в тюрьму»
А в феврале 2017 года у Большаковой забрали Алю. «9 февраля постучали в дверь, открыла, а там человек десять стоят. Одна женщина с ходу говорит, что по заочному решению суда от 24 октября 2016 года я ограничена в правах. Я пыталась закрыть дверь обратно, но меня сразу прижали к стене и пошли к дочери в комнату. Я плакала, кричала, что ничего о суде не знаю и такого просто не может быть. Я слышала, как в комнате плакала Аля», — вздыхает женщина.
По словам Татьяны, Аля не хотела уходить из дома, но ей якобы сказали: «Если не пойдёшь с нами, маму посадят в тюрьму». Девочку отвезли в местную больницу в инфекционное отделение. Оттуда Аля пыталась сбежать трижды, но её ловили медсёстры.
«Несмотря на все запреты, я через два часа уже была у неё. Принесла вещи и зашила в игрушку кнопочный телефон. Так мы хоть созванивались, она говорила, что ей нужно принести, а что забрать постирать», — рассказывает Большакова.
Сразу после изъятия девочки Татьяна подала апелляционную жалобу на заочное решение суда. Женщина уверяет, что не знала о суде по ограничению её в родительских правах. Чиновники, приходившие к ней с проверками, об этом тоже ничего не говорили.
«Как я потом выяснила, уведомления о судебных заседаниях отправлялись по адресу прописки. Я там не живу, я ту квартиру сдаю, чтобы были деньги», — рассказывает Татьяна.
На сайте Ялтинского городского суда указано, что мотивированное решение по делу Большакова не получила — копия возвратилась в суд невручённой.
Уже через месяц, 10 марта 2017 года, суд отменил заочное решение по делу Большаковой. В тот же день Татьяна поехала в больницу за дочерью.
«Хотя опека разрешения забрать дочь не давала, врачи мне препятствовать не стали. На Алю тяжело было смотреть: у меня её забрали с весом 29,8 кг, а я её забрала с 26 кг. И это при росте 1,7 м», — вспоминает женщина.
- © Фото из личного архива Татьяны Большаковой
Между тем уже после скандала Большаковым пришлось отказаться от формы семейного обучения. Директор школы якобы заявила, что учителей не хватает и на дом ходить некому.
Впрочем, в Департаменте образования Республики Крым заявили, что Алевтине разрешили учиться дистанционно.
«Мама предоставила справку, что ребёнку по медицинским показаниям предписано домашнее обучение. В итоге было решено перевести девочку на дистанционное обучение. Так как компьютер семья себе позволить не могла, мы предоставили им необходимое оборудование, — рассказала RT заведующая сектором спецобразования и ГИА отдела общего образования Управления образования Ялты Ульяна Мушка. — Девочка очень трудолюбивая и целеустремлённая, учителя Алей довольны».
Обращение в СК
Сейчас Татьяна добивается, чтобы Следственный комитет проверил законность действий органов опеки.
«В документах суда я нашла множество нестыковок: они писали, что я не открываю дверь и вкладывали наши объяснительные и акт осмотра жилого помещения. Я думаю, что они превысили полномочия, поэтому, проконсультировавшись с юристом, написала заявление в СК», — рассказывает Большакова.
Однако Следственный комитет вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. 13 мая 2019 года это постановление было отменено, и сейчас проходит новая проверка. Большакова надеется, что дело будет возбуждено.
В свою очередь, директор ялтинского центра социальных служб для семьи, детей и молодёжи Жанна Кислица заявила RT, что органы опеки действовали по закону, а ребёнка забрали, потому что усмотрели в поведении матери угрозу его жизни и здоровью.
«В сентябре 2016 после обращения от администрации школы мы пришли с комиссией к семье с целью помочь. Нам надо было понять причину, почему ребёнок не ходит в школу почти год. Оказалось, что у мамы паспорт гражданки Украины. На наш вопрос, почему не оформлен документ, она сказала, что не готова этим заниматься», — рассказывает Кислица.
По её словам, у ребёнка не переоформлена пенсия по инвалидности и полис ОМС, поэтому Большакова нарушала права ребёнка.
«Мы готовы были помочь ей в оформлении документов, но мама сказала, что если мы будем настаивать, то она заберёт ребёнка и уедет в лес. Нас это насторожило. В этом мы увидели угрозу жизни и здоровью ребёнка. Вопрос документирования стоит превыше всего. Я не считаю, что мы что-то нарушили. Превышение полномочий — это когда отнимают ребёнка без решения суда», — подытожила Кислица.
В свою очередь, руководитель управления по делам несовершеннолетних и защите их прав города Ялты Николай Зиновьев заявил RT, что ребёнку в больнице не стало хуже.
«В больнице ребёнка обследовали специалисты. Ему не стало хуже. То, что говорит мама, — недостоверная информация. В данном случае мама не пускала учителей домой, они не могли с ней связаться, и школа вынуждена была обратиться в органы опеки. Кроме того, матери неоднократно предлагалась помощь со стороны соцзащиты, от которой она отказывалась. Сотрудники соцзащиты даже не могли обследовать условия жизни ребёнка, не могли получить объяснения матери. Мы действовали в интересах ребёнка и использовали крайние меры», — сообщил RT Зиновьев.
Также он добавил, что после возвращения ребёнка мать надлежащим образом исполняет свои обязанности.
Сама Татьяна намерена собрать деньги и поехать в Москву к врачам, чтобы в столице смогли поставить ребёнку диагноз. Необходимые анализы могут стоить почти 100 тыс. рублей.
В настоящее время RTД занимается производством документального фильма, посвящённого ситуации в семейном законодательстве России и защите традиционных семейных ценностей. Татьяна Большакова стала одной из героинь фильма.
