«Любой нормальный человек захочет обратно»: космонавт Рязанский — о невозвратных миссиях на другие планеты

— Сергей Николаевич, вы только недавно вернулись из своего второго полёта на Международную космическую станцию. Как вам кажется, насколько близки (или далеки) те времена, когда полёты в космос станут чем-то обыденным: появятся космические отели и слетать в космос будет не большей экзотикой, чем взобраться на Эверест?

— Вы знаете, на самом деле технологически мы уже готовы к тому, чтобы строить и запускать в достаточном количестве космические корабли, ставить их на поток. Этим занимаются сейчас западные компании — SpaceX, например. Это уже давно готова делать и Россия, просто задачи такой нет: у нас всё-таки космос — это в основном научная составляющая, инженерная составляющая. У нас государственная программа, а не коммерческая. Хотя по технологиям никаких проблем нет.

Легко сделать туристическую станцию с большими окнами, легко доставить туда богатеньких Буратин… Пока, конечно, это достаточно дорогостоящее путешествие. Но я уверен, что многие люди в скором времени смогут это себе позволить.

— А как вы относитесь к проекту Mars One? Вы за возвратные полёты, но Mars One — это невозвратная миссия: её цель — организовать колонию на Марсе. Первый пилотируемый старт запланирован, как нам говорят, уже на 2026 год. Что вы об этом думаете? Насколько это опасно? 

— Скажу вам честно, это чисто пиарный проект. Никакого технического задела у него нет. К счастью или к сожалению — не знаю. Я отношусь плохо к невозвратным проектам, поскольку любой нормальный человек захочет вернуться. Если человек хочет полететь только в один конец, значит, у этого человека явно есть какие-то психологические проблемы и особенности. И с ним должен работать психиатр, а не психолог.

Проекты марсианские есть. Они действительно очень сложные, очень интересные, очень дорогостоящие. И возможны только при государственной поддержке. Над этим работают американские коллеги, работают и наши проектанты. Я очень надеюсь, что по крайней мере при нашей с вами жизни мы сможем если не поучаствовать, то хотя бы увидеть этот замечательный проект. Технологически мы уже к нему готовы. Но Mars One — проект чисто пиарный: у них в действительности нет цели добиться того, о чём они заявляют. Они просто привлекают деньги. Это моя позиция.

— А если бы вы были уверены в успешности проекта, вы бы захотели принять в нём участие и полететь на другую планету? И на какую?

— Да, конечно! Я бы с удовольствием. Когда повышается уровень профессиональной компетенции и возникает новый уровень задач — это всегда приятно, для любого человека. На станции я уже побывал. Командиром космического корабля стал. Теперь хотелось бы на Луну, на Марс. Я понимаю, что в ближайшие годы это вряд ли возможно. Но, конечно, я бы хотел.

— Американцы были на Луне. Почему с тех пор этого никто не повторил?

— Понимаете… Это интересный вопрос. У каждого подобного проекта должна быть задача. Как в моём любимом фильме «О чём говорят мужчины» — с возрастом появляется вопрос: зачем? Зачем туда лететь? В то время наши американские коллеги свою задачу выполнили: обогнали Советский Союз и доказали, что они это могут. Дальнейшее развитие программы потребовало бы значительных затрат. Это лунная база, это долгое пребывание, это какая-то лунная геология, к которой в общем-то не были готовы. Технически они доказали, что это возможно. И это действительно так.

— В космосе свои правила. А какую «контрабанду» вы провозите на МКС?

— Понимаете, личные вещи — это уже «контрабанда». Контрабанду на МКС провезти невозможно. Но можно официально договориться и провезти что-нибудь неофициальное. Вот, например, на станции достаточно чётко разграничено, что можно из продуктов. Есть строгие санитарные нормы. Ребята мои знают, что я очень люблю красную икру. Но по космическому рациону её нельзя провозить на станцию, потому что она холодильного хранения. 

Американцы не едят красную икру. Но им очень любопытно смотреть, как русские едят эти рыбьи яйца. У них округляются глаза, и они всегда с интересом смотрят… В их культуре субпродукты не употребляются. Поэтому наши, российские привычки у них, как правило, вызывают непонимание и улыбку. И в прошлом полёте, и в этом на мой день рождения американцы умудрились протащить банку красной икры.

Это, конечно, очень порадовало. Они сумели договориться с начальством из NASA, чтобы банку икры неофициально положили, потому что у Сергея день рождения, Сергей любит красную икру и ему её надо подарить. И был найден способ: соорудили маленький холодильник, как-то обложили льдом… В общем, она дошла в отличном состоянии. Это был шикарный подарок!

— А какие праздничные традиции, в том числе новогодние, есть на МКС?

— Вы знаете, таких вот прямо традиций, наверное, нет. Есть просто космические особенности встречи Нового года. Новогодняя ёлка у космонавтов стоит на потолке. Во-первых, потому что это прикольно: можем поставить как угодно. И необычно. И там вообще ей самое место. Во-вторых, на станции, в принципе, всё равно, где пол, где потолок. Такой космический антураж... Кроме того, у нас есть несколько ЦУПов, с которыми мы работаем. Вот в прошлый раз как раз пришлось встречать 2014-й Новый год на станции.

— Что бы вы сказали члену Общества плоской Земли, если бы встретились с ним?

— Вы знаете, я бы хотел вместе с ним посмеяться. Потому что я искренне считаю, что это такой космический… Что это троллинг космического масштаба!

Я не верю, что человек серьёзно может (в нынешнее время, с нынешним уровнем образования и науки!) верить в китов, черепах и Землю, которая стоит у них на спине. Мне кажется, это такая детская игра. А ты вот купи слона, а ты вот докажи… И что бы мы ни доказывали, человек пытается тебя подтроллить.

Его всё не устраивает! По-моему, это прикольно, когда взрослый может почувствовать себя маленьким ребёнком — упрямым, капризным и упёртым. Серьёзно к этому относиться невозможно.

— А кем вы хотели стать в детстве? Неужели космонавтом?

— Я тот удивительный космонавт, который не хотел быть космонавтом. Я хотел быть биологом, учёным. Я ещё в первом классе заявил родителям, что пойду на биофак МГУ. Не помню, почему МГУ. Наверное, какая-нибудь руководительница кружка оказалась оттуда, и она мне очень понравилась. Биология была частью моей жизни. Родители у меня очень спортивные, очень много путешествовали. И, естественно, пока они занимались спортом, бегали на соревнованиях, мы с сестрой носились по лесу. Поэтому из нас получилось два биолога...

— Не так давно вышла книга ваших фотографий. Они безумно красивые! Можете ли вы выделить какую-то самую значимую, самую важную?

— Вы знаете, фотографий так много, что выбрать какую-то одну очень сложно. Очень хочется поделиться со всеми тем, что ты видишь сам, что вызывает у тебя совершеннейшую бурю эмоций. Фотографии, которые я публикую, — это попытка передать те эмоции, которые появляются, когда ты подлетаешь к иллюминатору — и вау!..

Наверное, самые любимые фотографии — это снимки ночной Европы. Много-много-много светлых городов. С Луной.

Из космоса не видно границ. Ты смотришь — и понимаешь, что у нас огромная, красивая планета. Понимаешь, что привычных границ вообще не видно. Всё — общее. А все границы, которые есть, придуманы людьми. Они у нас в головах. И если человек научится воспринимать вещи вне обычных стереотипов и границ, то он далеко пойдёт: нам нечего будет делить, нам не за что будет воевать.

Есть какие-то, правда, показательные вещи. Одна-единственная граница, которая сейчас бросается в глаза, — это граница между Южной Кореей и Северной. Ночью, когда летишь, — это яркая черта, прочерченная по Корейскому полуострову. Единственную границу видишь! Но и это расстраивает. Была бы моя воля, я бы всех политиков отправил в космос. Просто для того, чтобы они могли по-другому взглянуть на мир. Я понимаю, что это их работа, их карьеры, их задачи. Но, по-моему, дружить легче, чем делить что-то или воевать. На станции по крайней мере это получается. Несмотря на то, что у нас есть российский сегмент и американский сегмент, у нас нет границы. Мы живём вместе. Мы с удовольствием обсуждаем какие-то вещи. Обсуждаем политику. Слава богу, не ссоримся. Хотя иногда бывают интересные дискуссии...

Смотрите полную версию интервью на сайте RTД.