Издержки исключительности: как США упустили сближение Ирака с Россией и Ираном

19 мая в Ираке подвели окончательные итоги парламентских выборов. Результаты опубликовала Высшая независимая избирательная комиссия. Напомним, что голосование состоялось 12 мая, явка составила 44,5%. Всего в стране обладают правом голоса 24,5 млн граждан. На депутатские должности в 329-местном парламенте претендовали свыше семи тысяч кандидатов, из которых более двух тысяч — женщины. В выборах приняли участие 320 партий и движений.

До свержения Саддама Хусейна в 2003 году в Ираке главенствовала фактически одна политическая сила — Партия арабского социалистического возрождения (БААС), которая сейчас находится под запретом. Политическая система Ирака находится в стадии становления — в стране действуют сотни небольших партий и движений, как представляющих интересы отдельных конфессиональных и этнических групп, так и выступающих с сугубо светских позиций.

Ирак — федеративная парламентская республика, в основу которой положен принцип консенсуса трёх общин: арабо-суннитской, арабо-шиитской и курдской. Согласно Конституции 2005 года, в основе всех принимаемых в стране законов лежит ислам — нормативные акты не могут противоречить предписаниям религии.

Следует также отметить, что первые выборы, состоявшиеся после свержения  режима Саддама Хусейна, суннитская часть общества большей частью проигнорировала. В результате практически все места в парламенте оказались заняты арабами-шиитами и курдами. Сегодня сунниты принимают участие в выборах. Так, одним из видных представителей блока «Наср» стал экс-министр обороны, представитель суннитской общины Халед аль-Обейди.

• Плакат с изображением Муктады ас-Садра, Ирак. 19 мая 2018 года
• © Thaier al-Sudani

Самый лучший результат по итогам голосования в Совете представителей Ирака оказался у коалиции «Саирун» («Идущие вперед»), возглавляемой шиитским политиком и проповедником Муктадой ас-Садром — блок получил 54 мандата. Второе место заняла коалиция «Фатх» («Победа») во главе с командиром шиитской военизированной организации «Бадр», бывшим министром транспорта Хади аль-Амири — теперь коалиция располагает 47 депутатскими мандатами. Третьим по популярности стал блок «Наср» («Коалиция победы») действующего премьер-министра страны шиита Хейдара аль-Абади. Четвёртое место — у коалиции «Государство закона», также возглавляемой шиитом Нури аль-Малики — политик занимал премьерское кресло с 2006 по 2014 год.

Также по теме

Между «Победой» и «Государством закона»: изменится ли ситуация в Ираке после парламентских выборов

В субботу, 12 мая, в Ираке проходят выборы в однопалатный парламент. Более семи тысяч кандидатов претендуют на 329 мест в...

Ещё до публикации окончательных результатов голосования прошедшие в парламент политические силы приступили к переговорам о создании коалиции. Как сообщил ранее Муктада ас-Садр, переговоры о создании многопартийного блока ведутся, в частности, с движением «Хиктам» под руководством Аммара Хакима и партией экс-премьера Ирака Айяда Алави.

Муктада ас-Садр заявил накануне, что новое правительство станет правительством «технократов», нацеленных на отстаивание иракских интересов по всем направлениям.

По информации местных СМИ, интерес к процессу создания правящей коалиции проявили Вашингтон и Тегеран.

Пламенное прошлое

При этом выборы изначально планировалось провести осенью 2017 года, но тогда было принято решение перенести голосование до окончательной победы над «Исламским государством»*.

В декабре правительство республики объявило о полном разгроме террористической группировки на территории страны.

Главы лидировавших на выборах блоков «Саирун» и «Фатх» командовали отрядами «Аль-Хашд аш-Шааби» — шиитской военной коалиции, принимавшей активное участие в борьбе с ИГ.

Эксперты отмечают, что Иран оказывал значительную поддержку «Аль-Хашд аш-Шааби» после молниеносного вторжения ИГ в Ирак. Муктада ас-Садр, выходец из семьи известных шиитских богословов, имеет за плечами богатый политический и военный опыт. Именно он является основателем «Армии Махди» — шиитской военизированной организации, оказавшей серьёзное сопротивление коалиционным войскам, вторгшимся в 2003 году в Ирак. Вооружённые столкновения с американскими силами продолжались вплоть до 2008 года. 

При этом Муктада ас-Садр выступает за то, чтобы курс Ирака не зависел ни от Вашингтона, ни от Тегерана. По мнению экспертов, политик намерен отстаивать равноудалённый и сбалансированный внешнеполитический курс. В прошлом году он даже побывал с визитом в Саудовской Аравии, где встретился с наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом Аль Саудом.

• Муктада ас-Садр
• Reuters

Не меньшей известностью в регионе пользуется и Хади аль-Амири — возглавляемая им коалиция получила второе место на выборах. В прошлом он успел принять участие в ирано-иракской войне на стороне исламской республики. «Если я и могу чем-то гордиться, так это участием в сопротивлении режиму Саддама Хусейна», — заявлял Амири в интервью российским СМИ. 

Он занимает пост генсека Организации Бадра — вооружённого крыла шиитской партии «Высший исламский совет Ирака». Целью этой организации, основанной на территории Ирана в 1982 году, была борьба с режимом Саддама Хусейна. Во время вторжения в Ирак «Исламского государства» Бадра принимала активное участие в борьбе с радикальными исламистами.

Рост шиитского влияния

В октябре прошлого года Хади аль-Амири заявил, что потеснить террористов в Ираке удалось благодаря иранской, а не американской помощи, добавив, что именно американское присутствие в регионе стало причиной роста террористической угрозы на Ближнем Востоке.

Ранее, в мае 2017 года, Хади аль-Амери сообщил на своей страничке в Facebook, что Ирак не позволит американским силам взять под контроль границу с САР, отметив, что контроль на сирийской границе должен осуществляться по согласованию с официальным Дамаском.

Для США, по мнению экспертов, подобные планы иракской стороны могли стать достаточно болезненным ударом. Напомним, что за контроль иракско-сирийского участка границы в районе населённого пункта Эт-Танф летом 2017 года развернулась жесткая конкуренция между проиранскими и американскими силами. Задача Вашингтона — не допустить, чтобы Иран выстроил так называемую «шиитскую дугу» на территории Ирака, Сирии и Ливана. 

• Шиитские бойцы из армии Махди, 12 сентября 2014
• © Ahmed Jadallah / Reuters

Следует отметить, что, хотя в годы борьбы с режимом Саддама Хусейна США сотрудничали с шиитскими силами, эти союзнические отношения очень быстро дали трещину. В политическом отношении шиитская община Ирака неоднородна, но даже среди наиболее умеренных сил наметилась общая тенденция на сближение с Ираном, что не устраивает Вашингтон. Американские аналитики ранее констатировали, что свержение Саддама Хусейна открыло новую эру во взаимоотношениях Ирака и Ирана.

«На шиитов Ирака очень сильное влияние оказывал и будет оказывать Иран, хотя говорить о его полном доминировании всё равно не приходится. Но можно сказать, что после выборов иранское влияние укрепилось ещё больше», — отметила в интервью RT старший научный сотрудник Центра Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН Ирина Фёдорова. 

Тем не менее, по словам эксперта, сейчас влияние США в Ираке тоже сильно — речь идёт о договорённостях о стратегическом союзничестве и военно-техническом сотрудничестве, которые остаются в силе.

«Новое правительство Ирака будет вынуждено балансировать между внешними игроками так же, как и их предшественники. Благодаря этому балансированию Ирак сохраняет свою независимость», — подчеркнула Фёдорова. 

Также по теме

«Угрожать гораздо дешевле»: почему США не решаются на санкции против импортёров российского оружия

Вашингтон пригрозил санкциями странам, закупающим продукцию российского ОПК. В первую очередь речь идёт об Ираке, Турции и Саудовской...

О росте влияния Ирана на Ирак после выборов рассказал в интервью RT старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов. 

«Влияние Ирана усиливается на фоне последних событий в регионе, — отметил  эксперт. — Как пример: действия израильских властей против палестинских демонстрантов вызывают резкую реакцию мусульманского населения. То, что Иран наиболее последовательно критикует действия США и Израиля, прибавляет ему и его сторонникам политические очки, в то время как центр суннитского мира — Саудовская Аравия — подвергается критике за сотрудничество с Вашингтоном и даже с Израилем». 

По словам эксперта, в совокупности можно говорить о серьёзном росте шиитского влияния в регионе, в то время как сунниты сдают позиции. Результаты выборов в Ираке, а также в Ливане, где недавно много голосов набрала «Хезболла», — политические проявления этой тенденции. 

«Это, как и результаты выборов в Ираке, стало возможно после разгрома ИГ, которое является радикальным суннитским движением. В целом, уничтожение группировки  способствует дальнейшему подъёму политического шиизма, это тенденция», — пояснил Долгов.

Шанс для Москвы

Вместе с тем Багдад начал заново выстраивать отношения с Москвой. В 2012 году премьер-министр Ирака (в то время этот пост занимал шиит Нури аль-Малики) договорился в ходе официального визита в Москву о поставках в республику российских вооружений. Отвечая на недовольную реакцию американской стороны, политик заявил, что Ирак не советуется с кем-либо по таким вопросам.

«Наша внешняя политика состоит в том, чтобы исходить из своих интересов», — подчеркнул Нури аль-Малики.

Также России и Ираку удалось договориться о разработке российской компанией «Лукойл» крупного нефтяного месторождения «Западная Курна — 2». И это далеко не единственные совместные российско-иракские проекты, начатые за последние годы. 

«Россия заинтересована в финансовом, инвестиционном взаимодействии с Ираком, это очень важно. Ирак в будущем может стать ещё одним союзником России в регионе. Правда, пока наши компании опасаются интенсивно выходить на иракский рынок, хотя Багдад не возражает против этого», — пояснила Ирина Фёдорова.

• 25 июля 2017. Президент РФ Владимир Путин и вице-президент Ирака Нури аль-Малики (справа) во время встречи
• © Алексей Даничев / РИА Новости

Похожей точки зрения придерживается и Борис Долгов. По прогнозу эксперта, новое правительство Ирака продолжит лояльные отношения с Россией и будет развивать сотрудничество, в частности в военно-технической сфере, — эта тенденция ясно просматривается.

«И для Москвы это тоже шанс для того, чтобы укрепить свои отношения с Багдадом», — добавил Долгов. 

Говоря о причинах, которые не позволили Вашингтону вовремя заметить и затормозить как сближение Багдада с Тегераном, так и рост российско-иракского сотрудничества, эксперты обращают внимание на общие особенности американской внешней политики. 

«Дело в том, что Вашингтон пребывает в уверенности по поводу «первенства» Америки, американские власти полагают, что могут не обращать внимание на каких-то оппонентов в арабо-мусульманском мире. В США считают, что располагают возможностью подавить в случае необходимости любые оппозиционные им движения. Эта самоуверенность довлеет над международной политикой США», — подвёл итог Долгов. 

* «Исламское государство» (ИГ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.