Часики не должны тикать

Две минуты до ядерной полуночи. Именно так охарактеризовал нынешнюю ситуацию в области безопасности замминистра иностранных дел России Сергей Рябков.

Он использовал знаменитую метафору, придуманную сотрудниками американского журнала «Бюллетень учёных-атомщиков». Чем ближе стрелки часов к полуночи, тем выше вероятность ядерной войны. Самое отдалённое положение от полуночи — 17 минут — было в 1991 году, после окончания холодной войны. А самое близкое — не во время Карибского кризиса, а сейчас. И равняется оно даже не 120, а 90 секундам.

Также по теме

Рябков заявил, что «Часы Судного дня» показывают без двух минут полночь

Замглавы МИД России Сергей Рябков в эфире телеканала «Россия 1» заявил, что «Часы Судного дня», символизирующие напряжённость...

Нынешнее положение вполне закономерно. Между Россией и США сейчас протекает самый, пожалуй, горячий конфликт со времён холодной войны. Причём речь идёт не о какой-то там войне на периферии (столкновении в странах третьего мира — Вьетнаме, Афганистане, Никарагуа) — США участвуют в агрессии на территории Российской Федерации. Да, опосредованно, но эта опосредованность отличается от полноценной интервенции разве что отсутствием официальных дивизий США под американским флагом. Всё остальное киевскому режиму предоставляется.

Хуже того, на сегодняшний день у Москвы и Вашингтона крайне мало инструментов, чтобы удерживать конфликт от чрезмерной эскалации. За последние годы США вышли практически из всех соглашений по стратегической стабильности, включая договоры по противоракетной обороне, а также о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. По сути, сейчас конфликт от расширения и углубления до предъядерного статуса (то есть до передвижения часов ещё ближе к ядерной полуночи) сдерживают в ручном режиме — срочными перезвонами между Москвой и Вашингтоном в экстренной ситуации. И в какой-то момент стороны могут просто не успеть позвонить.

Поэтому, выражаясь словами Сергея Рябкова, «военным нужно держать порох сухим, потому что сценарии могут быть самые разные». Проще говоря, Россия демонстративно развёртывает и усиливает свои ядерные силы в надежде на то, что они внушат западным непартнёрам хоть какое-то осознание реальности. Хоть какую-то ответственность и понимание того, куда приведёт их участие в конфликте на российской территории.

При этом некоторые российские эксперты предлагают пойти дальше. Например, устроить ядерные испытания или же каким-то другим образом эскалировать ситуацию. Создать своего рода встречный пал, чтобы окончательно убедить Запад в серьёзности российских намерений и готовности Москвы идти до конца.

Стратегия, конечно, рискованная — встречный пал приведёт либо к пониманию и деэскалации, либо наоборот. Если США также пойдут на принцип (а они могут в условиях текущей предвыборной кампании, когда Демократическая партия не должна себе позволить казаться слабой), то стрелки часов могут сдвинуться ещё ближе к полуночи. Или встать на полночь.

Впрочем, Россия предлагает и другой путь. По словам Сергея Рябкова, всё это «не значит, что ход часов необратим и начнётся бой часов Судного дня». По его словам, нужно «со всей ответственностью подходить к происходящему».

Также по теме

«Непреодолимый кризис»: как США разрушили договор о ракетах средней и меньшей дальности

2 августа 2019 года по инициативе США был денонсирован договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД). После этого Вашингтон...

И ответственность — это российско-американские переговоры. Не беседы, не встречи ради встреч и протокольных фотографий, а самые настоящие переговоры для решения как региональных, так и глобальных проблем.

Региональный уровень подразумевает не только Украину и соглашение по разрешению (в том числе и территориальному) украинского кризиса — Москва и Вашингтон должны договориться о правилах игры на всём постсоветском пространстве. Прежде всего в Армении, Молдавии — каждая из этих стран при нужном количестве американских «инвестиций» и количестве времени способна превратиться в очередную Украину. США должны признать за Россией её право на сферу влияния, а также принять тот факт, что безопасность Российской Федерации зависит от состояния дел на её периферии.

На глобальном же уровне Москва и Вашингтон должны заново монтировать соглашения, поддерживающие стратегическую стабильность, в том числе 100%-ный вариант неприемлемого ответного удара при атаке (обнуляющий смысл этой атаки), и инструменты, предотвращающие эскалацию из-за каких-то случайностей наподобие ошибок радаров. При этом подписывать эти соглашения США и Россия будут уже не в одиночку — участие ядерных арсеналов Франции и Великобритании в американском планировании, а также резкий рост количества китайских боеголовок увеличивает число подписантов как минимум до пяти. А то и до семи, если Индия и Пакистан тоже решат сесть за стол.

Вот только когда будет поставлен этот стол? На сегодняшний день и как минимум на протяжении ближайших четырёх месяцев эти переговоры невозможны.

Во-первых, по причине полного отсутствия доверия между сторонами. Во-вторых, из-за наличия украинского стоппера. Режим Владимира Зеленского не заинтересован в американо-российской сделке (которая будет заключена за его счёт) и в то же время пока обладает достаточным уровнем самостоятельности и количеством ресурсов для организации различного рода провокаций. Наконец, в-третьих, в США меняется администрация. Команда Джозефа Байдена однозначно уходит после января, и на её место придёт либо леворадикальная команда Камалы Харрис, либо правонационалистическая — Дональда Трампа. И у тех, и у других свои взгляды на суть и даже образ переговоров с Москвой.

А значит, начинать переговоры о переговорах можно не раньше конца 2024 года. Пока же стоит лишь смириться, что часы стоят на 90 секундах, и надеяться, что они не придвинутся ближе к ядерной полуночи.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.