Иллюзорное «окно возможностей»

Разгорающаяся между администрацией президента Дональда Трампа и европейскими политиками полемика о евро-атлантических ценностях и об их практическом преломлении, фиксируя состоявшийся раскол Запада, оставляет много вопросов. Центральным из них становится вопрос о том, как так получилось, что сателлиты, полностью зависимые от США и в плане безопасности (что никогда не скрывалось), и в геоэкономическом отношении (что стало очевидным в последние четыре-пять лет), позволяют себе не просто не подчиняться гегемону, но и вести с ним порой оскорбительную полемику.

Также по теме

Уолтц: Европа выступает против урегулирования конфликта на Украине

Помощник президента США по национальной безопасности Майк Уолтц заявил, что Европа фактически выступает против урегулирования...

Конечно, внутри евро-атлантического мира случались серьёзные противоречия. Наиболее жёстким из них было столкновение двух союзников США: Великобритании и Аргентины в Фолклендской войне 1982 года. Тогда, напомню, премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер была крайне нелюбезна с госсекретарём США Хейгом, а президент США Рональд Рейган был вынужден произносить ритуальные малозначимые фразы в ожидании исхода конфликта. Были и другие примеры того, что именовалось на языке данного времени «нарастанием межимпериалистических противоречий».

Но, напомним, это было больше 40 лет назад в одной из ключевых точек эндшпиля холодной войны. В период американской глобальной гегемонии подобных проявлений противоречий не было, особенно после того, как ряд европейских стран попытались оспорить правомерность американского вторжения в Ирак в 2003 году. После этого нескольких политических лидеров, возглавивших «фронду», в частности Герхарда Шрёдера, начали жёстко выдавливать из власти.

Гегемон наказал отступников. И это сыграло свою роль — выстраивание евро-атлантических союзников США в одну колонну для противостояния с Россией за редчайшим исключением (Виктор Орбан, а затем — Роберт Фицо) носило беспрекословный характер, даже если и противоречило национальным интересам государств. Как это было в Германии в связи с взрывом «Северных потоков».

Теперь от былого единодушия нет и следа. И ладно если бы Вашингтону пытались возражать только представители крупнейших европейских стран, но теперь и утративший легитимность глава киевского режима Зеленский позволяет себе открыто перечить Трампу.

Поэтому возникает вопрос не только касательно того, почему так произошло, но и какие инструменты обеспечения единства «объединённого Запада» всё ещё находятся в руках США. Работает ли механизм зависимости Европы от американских углеводородов? Так ли уж эффективен накопленный американскими спецслужбами компромат на европейских лидеров, обнародования которого, как утверждалось, так боялась Ангела Меркель? Могут ли США шантажировать европейские страны, опираясь на их золотовалютные резервы, хранящиеся в Форт-Ноксе — там, где Илон Маск собрался проводить ревизию? Наконец, не превратилось ли НАТО в бюрократическую организацию, лишь имитирующую управление совместной военно-политической деятельностью? А если обострить, то смогут ли США когда-либо восстановить контроль в прежних масштабах над пресловутым «объединённым Западом»?

России надо чётко понимать, что будет представлять собой её партнёр/конкурент по вопросам европейской безопасности, ещё недавно демонстрировавший, хотя и не без изъянов, монолитность своей позиции.

Не преувеличиваем ли мы подчинённость позиций стран ЕС Вашингтону и Лондону, рассчитывая, что избавление от американского влияния даст возможность европейцам реализовать свои национальные интересы и наладить конструктивные отношения с Москвой?

Не претендуя на всеобъемлющий ответ, отметим три важных момента:

Первое. Евро-атлантический радикал-глобализм был построен на совместном освоении средств американского государства идеологически близкими силами по обе стороны Атлантики. Неслучайно главная претензия к выступлению вице-президента Ди Вэнса со стороны европейских политиков и экспертов заключалась в том, что он поставил под сомнение общую ценностную рамку США и Европы. Ведь евро-атлантические отношения не были системой просто подчинения европейских стран интересам США. Это было подчинение на правах младшего партнёра той части американской элиты, которую принято называть «радикал-глобалистами» и которая организационно была сконцентрирована вокруг Демократической партии США.

Часть европейских элит, в частности германская партия «Зелёные», не стесняясь ассоциировала себя с американскими демократами. Это, конечно, был исключительный случай, на практике весь европейский политический мейнстрим был связан именно с американскими евроатлантистами.

Но был нюанс: лояльность США определялась идеологическими факторами и автоматически не переносилась на любого хозяина Белого дома. Трамп и его команда — идеологически чуждые современному евро-атлантическому миру, он их отторгает.

Также по теме

Депутат Белик: Трамп загнал Европу в угол

Европа загнана в угол — такое мнение выразил депутат Госдумы Дмитрий Белик. Так он прокомментировал заявление депутата Европарламента...

Второе. Нагнетание антироссийской истерии вокруг конфликта на Украине, а особенно вокруг угрозы его географической эскалации, играло на повышение значимости Европы внутри Евро-Атлантики. Уже не только образ, но функция Европы как фронтира для США, а Украины — как символа западного геополитического могущества играли важнейшую роль и для консолидации большей части европейских элит, и для продвижения в американский политикум идеи о том, что Америка должна платить за безопасность Украины и Европы, как за свою собственную. 

Этот подход сейчас пытается дезавуировать команда Трампа. Для европейских элит превращение Европы во фронтир Западного мира хоть и несло заметные издержки, но давало несоизмеримо больше: возможность насаждать в собственных обществах фактически тоталитарные методы управления, снимая вопросы о причинах ухудшения социально-экономического положения. И европейцы — не жертвы. Они соучастники нагнетания военной истерии в Европе, действовавшие исходя из интересов сохранения власти. И любые действия Вашингтона, направленные на снижение уровня напряжённости в Европе, для них неприемлемы, поскольку грозят потерей одного из важных источников власти.

Наконец, третье. Несмотря на активные действия команды Трампа, связанные с аудитом системы государственного управления в США, можно констатировать, что нынешний Белый дом пока не контролирует все те рычаги, через которые из Вашингтона управлялась Евро-Атлантика. Поэтому компромат на европейских политиков и чиновников, а также скрытые рычаги управления политическими процессами пока не в руках Трампа. Сможет ли нынешняя администрация их поставить под контроль и эффективно использовать — пока что вопрос открытый. Возможно, по мере накопления командой Трампа успехов в очищении системы государственного управления в США от либерал-глобалистов и восстановления контроля над спецслужбами, а главное — финансовой системой покладистость европейских элит начнёт повышаться. 

Но прозрение к европейцам придёт позже. А пока на фоне того политико-организационного хаоса, что сейчас происходит в США в связи с «аудитом» деятельности госаппарата, европейцы стремятся использовать возникшее (во многом иллюзорное) «окно возможностей», действуя более жёстко, позволяя себе открытую фронду, чтобы не просто пересидеть трудные времена, пока Трамп находится в Белом доме, но и усилить свои позиции внутри системы в ожидании времён, когда, как они надеются, идеологически близкие радикал-глобалисты вернутся к власти в США.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.