«На людях праздник веселее»: как отмечали Новый год в дореволюционной России

Новый год в ресторане

Традиция встречи Нового года существовала в дореволюционной России, может быть, меньше по масштабу и с другим смысловым наполнением, чем празднование Рождества. Страницы предпраздничных газет пестрели объявлениями, обещавшими в новогоднюю ночь в ресторанах угощение, музыку и веселье.

В Москве это были ресторан Большой Московской гостиницы, рестораны Тестова, Мартьяныча, «Эльдорадо», «Прага», «Белый медведь», ресторан «Эрмитаж» и многие другие.

«Я уверен, что только в моём ресторане каждый посетитель останется доволен встречей Нового года, — писал на открытках для своих завсегдатаев управляющий рестораном «Белый медведь» господин Шольтэ. — Дамы получат бесплатно живые розы, гастрономы — за 1 рубль 50 копеек вкусный и тонкий ужин из четырёх блюд с шампанским, любители хорошей музыки услышат салонный оркестр с участием известного солиста. Столы убраны живыми цветами».

• Русская рождественская поздравительная открытка. XIX в. / «Новогодняя ночь в Южной России», 1886 год. Из журнала The Graphic. An Illustrated Weekly Newspaper
• © РИА Новости / Getty Images

Коллекционер и исследователь ресторанной жизни Москвы Наталья Титова рассказала RT о том, как на стыке XIX и XX столетий менялись предпочтения москвичей, отмечающих не только Рождество, но и новолетье: 

«В начале ХХ века москвичи стали охотнее встречать Новый год в ресторанах. Желающих попасть в любимое заведение становилось так много, что рестораторам приходилось уже в середине декабря открывать предварительную запись на столики, а ближе к торжеству проводить серьёзную инвентаризацию мебели, посуды и столовых приборов. Чтобы увеличить количество посадочных мест, они освобождали бильярдные комнаты, теснили тропические растения в зимних садах и расставляли столы в более-менее широких проходах. Причём к такому «уплотнению» прибегали не только в популярных ресторанах, но и самых обыкновенных трактирах. Для многих горожан было важно попасть хоть куда, ведь «на людях праздник веселее». Настроение обывателям поднимали небольшие презенты, которые они получали в новогоднюю ночь. Это могли быть рекламные веера, парфюмерия, статуэтки, фарфоровые чашки и всякая мелочь вроде хлопушек и «различных аппаратов, производящих шум и треск». Иногда подарки вешали на ёлку, чтобы в определённый момент каждый мог выбрать сувенир по вкусу. Порой этот невинный процесс превращался в настоящее побоище, в результате которого и ёлки, и гости выглядели не лучшим образом. Своеобразная новогодняя забава, но все были довольны».

• Репродукция картины «Масленица (Масленичное катание)». Холст, масло, 1919 год. Художник Борис Кустодиев
• РИА Новости

«Яркой зимней забавой, в том числе и новогодней, была традиционная русская тройка, запряжённая орловскими рысаками», — рассказывает генеральный директор Кремлёвской школы верховой езды Борис Петров. Он также обратил внимание на то, что Москва с точки зрения транспорта в те времена была исключительно конной, а извозчики выбирали места для ожидания седоков около заведений, где было много посетителей: «Чем популярнее был ресторан, тем больше там бывали состоятельные люди, которых дожидались запряжённые лошадьми коляски. Чем больше было экипажей и чем дольше они стояли у ресторана, тем заметнее это было на мостовой, как бы неаппетитно это ни звучало». 

Новогоднее меню

В кулинарных книгах XIX века можно найти много традиционных рождественских блюд. Историк кулинарии Александр Белохвостиков поделился с RT рецептом жареного гуся с яблоками из поваренной книги Пелагеи Александровой-Игнатьевой «Практические основы кулинарного искусства», первое издание которой вышло в 1899 году:

• Страницы из книги Пелагеи Александровой-Игнатьевой «Практические основы кулинарного искусства...», Санкт-Петербург, 1916 год.
• © Из фондов РГБ

Александр Белохвостиков также поделился, ссылаясь на статью петербургского публициста Анатолия Бахтиарова, опубликованную в журнале «Наша пища» в 1893 году, что за три дня до Рождества все петербургские рынки были заполнены возами с замороженной дичью, домашней птицей и мясом. При этом злобой дня в эти дни был, конечно, гусь, для покупки которого хозяйке или повару требовались опыт и особые гастрономические познания. 

«Накануне Нового года торговля гастрономического магазина достигала максимума, — рассказывает Александр Белохвостиков. — Курьеры магазинов едва успевали разносить товар по адресам покупателей. Вечером в канун Нового года в гастрономическом магазине бывала избранная публика, которая привыкла хорошо поесть и попить, которая делала большие заказы».

Наталья Титова, у которой в коллекции немало старинных меню, изучая особенности именно новогоднего застолья в ресторанах Москвы, обратила внимание, что чего-то особенного, именно новогоднего, в меню тогда не было, но при этом столы ломились от всевозможных угощений:

«Журналисты того времени любили посчитать, сколько при встрече Нового года было съедено икры, устриц, белорыбицы и рябчиков, а сколько выпито шампанского. Многих обывателей итоги ужасали (1200 «ухлопанных» бутылок в одном только ресторане «Яр»!). Они жалели чужие деньги, что были выброшены на ветер только ради иллюстрации набитых фраз: «С новым годом! С новым счастьем!»

• Реклама ресторана Мартьяныч / Рисунок из журнала «Искры», 1902 год
• © Из коллекции Натальи Титовой

Развлекательная программа

Программы во всех заведениях были разные, на любой вкус и предпочтения. «Русский якорь», например, предлагал послушать в новогоднюю ночь апофеоз из оперы Ивана Глинки «Жизнь за царя». Развлекали не только большой концертной программой и сценками на тему новогоднего праздника. Были популярны цыганские хоры, комические куплеты и шансонетки. Во многих ресторанах для гостей устраивали танцы. 

В 1877 году в Москве стала очень популярной комическая песня «Стрелок». Журнал «Будильник» писал: ««Стрелок» одолел Москву...» Песня звучала и в садах увеселений, и в ресторанах города, но сам автор статьи определённо не был поклонником «ужасного «Стрелка», от которого теперь в Москве проходу нет... Куда ни заглянешь, везде раздаётся: «Я пришла вам рассказать, рассказать, рассказать...»

Певица Анастасия Моисеева и пианистка Милана Ватаева помогли воспроизвести этот хит 1877 года, который ни разу не исполнялся в звукозаписывающую эпоху. «Сюжет песенки «Стрелок» прост и мил одновременно, — рассказала исполнительница куплетов. — Это типичная песня для кафешантана того времени. Но её отличает целомудренность, очень поучительная и милая любому женскому сердцу концовка: легкомысленный одинокий стрелок становится примерным семьянином и с радостью качает колыбель со своим ребёнком. Без сомнения, эту популярную песню года исполняли и в новогоднюю ночь».

«Эрмитаж» Люсьена Оливье

На Трубной площади в Москве располагался ресторан «Эрмитаж», которым во второй половине XIX века управлял Люсьен Оливье, чьё имя до наших дней носит традиционное блюдо новогоднего стола. Переход из XIX века в XX «Эрмитаж» отметил шумно и ярко. В газете «Русский листок» за 31 декабря 1900 года было опубликовано приглашение от имени товарищества ресторана «Эрмитаж Оливье» встретить Новый год в общем и колонном залах, где «будут играть два оркестра концертной музыки от 10 вечера до 2 ночи».

«И здесь, и в других залах «Эрмитажа», среди цветов и зелени, происходили встречи Нового года, где столы заранее записывались. И получить такой стол можно было только почётным завсегдатаям «Эрмитажа», — вспоминал в 1926 году в сборнике очерков «Москва и москвичи» Владимир Гиляровский новогоднюю магию ресторана, которым управлял Люсьен Оливье. — В кабинетах был разгул и пьянство втихомолку. Подвыпившие гости из большого зала удалялись в кабинеты и пировали до утра...»

• Главный вход в гостиницу «Эрмитаж» Оливье. Рисунок К. Чичагова. «Всемирная иллюстрация». 1886 год
• © Из фондов РГБ

А далее Владимир Гиляровский добавлял к новогодним похождениям подробности невероятных приключений иностранцев в России: «Особенно часто снимали белый зал для банкетов московские иностранцы, чествовавшие своих знатных приезжих земляков... Здесь же иностранцы встречали Новый год и правили немецкую Масленицу; на всех торжествах в этом зале играл лучший московский оркестр Рябова». Степан Рябов был дирижёром Большого и Малого театров и имел прозвище московского Штрауса.

Наверняка к новогоднему столу в «Эрмитаже» подавалась фирменная закуска Люсьена Оливье, которая на тот момент ещё не называлась салатом оливье, но по сути им уже была. А это значит, что уже тогда новогодние ночи без оливье не обходились. Собравшиеся в ресторане гости, конечно, не знали, что это станет традицией на долгие годы. Как не знали и то, что встречали, с точки зрения потомков, не просто Новый, а Старый Новый год.

• Обложка журнала «Шут» №1 1889 года (слева)
• © Из фондов РГБ / Сгенерировано с помощью ИИ