ВСУ сжигали дома с дронов: как морпехи спасли жительницу Курской области во время освобождения приграничья
Российские морпехи спасли жительницу Курской области после атаки ВСУ
- © Фото из личного архива
«Если бы наши военные меня не вывезли, думаю, что я с вами сейчас не разговаривала бы. К сожалению, когда всё это случилось и меня вывозили, я была в таком состоянии, что не успела спросить ни позывных, ни имён», — говорит Нина Манасарян.
В середине сентября её на спортивном мотоцикле эвакуировали из села в Кореневском районе Курской области, когда российские силы приступили к освобождению населённика, захваченного украинскими боевиками.
Одним из участников освобождения, с кем встретилась Нина, был командир группы морпехов из 155-й бригады Тихоокеанского флота с позывным Лезвие. Во время боя мужчина был серьёзно ранен и сейчас восстанавливается дома. RT разыскал бойца и узнал, как он вместе с товарищами освобождал населённые пункты в приграничье.
«ВСУ всегда атакуют эвакогруппы»
Освобождение села в Кореневском районе далось морпехам непросто: на подступах к населённому пункту противник встречал ожесточёнными миномётными обстрелами, нашим бойцам приходилось маскироваться, чтобы позиции не обнаружили дроны.
Командир Лезвие вспоминает, что ещё до начала штурма под обстрел 120-мм миномёта попали его товарищи — операторы беспилотников, которые работали на передке.
«Они проходили через наши позиции, пока мы готовились к «накату». Одного из них тяжело ранило, они недолго думая бросили свои «птичьи» дела и подхватили парня за руки, за ноги и понесли. Расстояние — километра два, и всё это под «птичками» и миномётами — лёгкой прогулкой никак не назвать. При этом ВСУ всегда атакуют эвакогруппы: люди, которые тащат раненого товарища, идут намного медленнее, это удобная цель», — говорит командир.
Операторы связались по рации с Лезвием, тот отправил им навстречу одного из своих бойцов. Раненого солдата удалось дотащить до точки и эвакуировать на квадроцикле.
«Если бы пацаны его не вытащили, он бы точно погиб. А сами операторы потом обратно на передок погнали. Короче, молодцы», — добавляет Лезвие.
Несколько групп морпехов атаковали позиции ВСУ, но противник ожесточённо сопротивлялся, вспоминает он. На следующее утро группа Лезвия обошла противника и атаковала не со стороны дороги, где ВСУ ожидали встретить штурм, а с противоположной.
- Командир группы морпехов Лезвие освобождает приграничье Курской области.
- © Фото из личного архива
«Для них это было сюрпризом, а мы не ожидали, что вэсэушников там больше: за ночь ещё несколько окопались в посадке. Стали с ними «толкаться», в итоге у них минус три, мои все целы», — говорит Лезвие.
Вражеский дрон засёк расположение его группы, и ВСУ начали обстреливать морпехов из 120-мм миномёта. Бойцы попытались укрыться, но огонь был такой плотный, что добежать до укрытия успели не все. Лезвие и несколько его товарищей получили осколочные ранения. Но, по словам морпеха, им удалось относительно «легко отделаться».
«Лёгкие 300-ки (раненые. — RT) стали оказывать помощь более тяжёлым. Одного совсем тяжёлого эвакуировали сразу, нас — чуть позже», — добавил Лезвие.
«Я ничего не знаю о судьбе мужа»
Во время рассказа о бое мужчина вспомнил и про местную жительницу, которая «каким-то чудом пробралась» к военным.
«После того как женщину увезли, когда мы продвигались по селу с боями, я видел их дом (она его описала) — здание полностью сгорело. Там вообще было много сожжённых и разграбленных домов. Было видно, что ВСУ пытались вытащить всё, что плохо лежит», — вспоминает Лезвие.
- © фото из личного архива
Сама Нина Манасарян говорит, что украинские военные стали мародёрствовать, как только зашли в село. К тому моменту большая часть местных жителей смогла эвакуироваться, но некоторые гражданские остались в домах.
«Вэсэушники из домов выносили даже бытовую технику. Некоторые жители оставили свои машины (у кого их было несколько на семью): эти военные с синими лентами все машины себе забрали, ездили на них. Например, у моего брата ниву забрали», — говорит Нина.
Она вспоминает, что чем ближе к селу продвигались российские штурмовики, тем больше нервничали ВСУ и начинали мстить местным жителям — сбрасывали с дронов снаряды на дома, чтобы те загорелись.
«Наверное, вэсэушники так делали, чтобы отомстить или чтобы село уже никому не досталось. Примерно за три дня до того, как в село зашли наши, украинский дрон поджёг сарай со скотиной на нашем участке. Подлетает беспилотник: такой противный писк, потом треск. Выбегаем [из подвала], а тюки с соломой уже горят. И потом второй раз дрон сбросил [снаряд] уже на сарай», — вспоминает собеседница.
- © фото из личного архива
Её муж Сергей Ладыгин попытался забежать в сарай, чтобы отвязать скотину, но дрон, зависший над двором, не позволял мужчине подойти к постройке — продолжал сбрасывать снаряды рядом. В пожаре заживо сгорели животные, которые находились внутри.
«Представьте, какая смерть! У нас жили корова, поросята и свиньи, телята и старенький наш конь — Ястреб. Он был как член семьи…» — рассказывает женщина.
В один из дней, когда в самом селе шли бои, во двор их дома прилетели миномётные снаряды, а затем снова прилетел украинский дрон. Нина с Сергеем прятались в погребе.
«Он летал, летал, и я до сих пор не могу понять, во что он ударил, что часть двери погреба разлеталась в щепки! Я стояла в этот момент на проходе, муж чуть позади. Вот разлетается дверь, я голову поворачиваю, смотрю на своего супруга, а он бледнеет, падает. И в этот момент я решила, что он погиб», — говорит собеседница со слезами.
В панике женщина выбралась из погреба и побежала. Во дворе она увидела российского солдата, раненного в плечо. Нина подхватила мужчину, и вместе они стали пробираться к безопасному месту, укрываясь от дронов.
«Я в каком-то шоке была, делала всё на автомате. У раненого солдатика позывной был Поэт. Пока мы сидели в кустах, прячась от дронов, я ему сделала перевязку на руку. Я ведь всё-таки врач, хоть и работаю с животными. Потом Поэт вместе с группой прикрытия остались, а я с другим солдатиком перебралась в каменное здание — у нас там раньше тракторная бригада была», — говорит Нина. В этом здании её и встретил Лезвие, вызвал по рации эвакуацию.
«Охватили с двух сторон»: как группа морпехов отбила село в Курской области у превосходящих сил противника
Сейчас Нина временно живёт в доме у родственников. Женщина физически не пострадала, но она до сих пор ничего не знает о судьбе мужа. Нина предполагает, что Сергей мог выжить после ранения.
Но пока получить точную информацию она не может. Хотя село освобождено, там опасно находиться и вести полноценные поиски. В нескольких километрах ведутся боевые действия, и ВСУ продолжают обстреливать территорию.
«Я потеряла дом, но моя главная боль — с 15 сентября я ничего не знаю о судьбе мужа. Сейчас я уже понимаю, что он мог быть просто ранен. Я очень надеюсь, что наши военные всё-таки смогут что-то разузнать о нём. Пока в село гражданских не пускают», — говорит Нина.
После Лезвия и его товарищей работу по полному освобождению населённого пункта завершили его товарищи по бригаде, морпехи под командованием бойца Асумы. Историю о нём RT публиковал ранее.
«Не ожидали, что мы выйдем на них из лесу»
Сейчас Лезвие восстанавливается дома в отпуске по ранению. Продолжить реабилитацию ему помогает жена — сама делает супругу уколы. Мужчина готовится вскоре пройти военно-врачебную комиссию, чтобы вернуться к товарищам.
- На СВО Лезвие пошёл добровольцем, решив, что его боевой опыт будет полезен на фронте.
- © Фото из личного архива
Спецоперация для него была не первым боевым опытом. Срочку он служил в составе 77-й бригады морской пехоты на Кавказе и участвовал в контртеррористических операциях. Когда началась СВО, Лезвие решил, что может быть полезен в армии: незаметно от семьи покупал необходимые на фронте вещи и складывал в рюкзак, готовился.
«Жена, конечно, вскоре нашла этот рюкзак, я ей сказал всё как есть. Она меня поняла и поддержала: не было слёз и просьб не ходить, — вспоминает Лезвие. — Она и сейчас для меня самый крепкий и надёжный тыл. Если у каждого из нас будет такая поддержка, то мы победим».
В первый раз в военкомате добровольцу отказали: сослались на возраст старше 40 лет и «некоторые болячки».
В 2023 году, когда изменили критерии отбора, Лезвие вступил в одно из добровольческих подразделений. Первым боем для него стал «ночной накат» — штурм позиций противника. По словам морпеха, сейчас о том сражении он помнит немногое: «Ничего не понятно, темно, страшно, но, как говорится, есть задача — её надо выполнить. Так и получилось».
«Я подумал: почему я, мужик с опытом, сижу дома, когда много пацанов на фронте переживают всё это впервые? Вот и решил, что для неопытных ребят гораздо лучше будет, если рядом встанет человек, который хоть что-то знает о войне. Я не люблю громкие речи про патриотизм… Вижу ситуацию так: если у меня есть необходимые знания и опыт, то почему бы не пойти на фронт помочь молодым ребятам? Тем более у страны сейчас есть во мне необходимость как в солдате», — рассуждает морпех.
По его словам, каждый штурм не похож на другие и требует тщательного плана. Так, в Кореневском районе группа командира освобождала село всего в нескольких километрах от первого. Этот бой проходил совсем по-другому, поскольку штурмовикам удалось быстро отрезать силы противника и заблокировать тех, кто не успел сбежать. Чтобы ударить по ВСУ с тыла, группа морпехов двое суток двигалась через леса.
«Шли гружёные, как мулы: вода, боекомплект, пайки. Никто не знал, сколько времени будем без подвоза и подкреплений в тылу врага. Пока шли, наши «птички» просматривали местность и операторы нам сообщали, кто куда переместился, где находятся наши и где противник», — говорит Лезвие.
Все подходы к селу были заминированы: по пути морпехи обнаруживали замаскированные натовские мины, растяжки и СВУ. На разминирование времени не было — все устройства штурмовики обозначили кусочками красного скотча, чтобы группы, которые пойдут следом, не подорвались.
«Хохлы не ожидали, что мы выйдем на них из лесу. Представьте: они держат село — и тут со спины на них налетает наша шайка-лейка и очень нагло занимает основную улицу. Вот они и драпанули, правда, не все. У них была паника: кто-то убежал, кто-то засел в соседней лесополосе и ночью пытался выйти, но на пути уже были наши, у них ничего не вышло. Другие спрятались по домам в селе», — вспоминает командир группы.
После того как группа штурмовиков заняла одну из центральных улиц в селе, основной задачей стало закрепиться и «сохраниться» до утра, заняв оборону. Украинские беспилотники к тому моменту уже засекли местоположение штурмовиков, на них посыпались удары артиллерии и FPV-дронов.
«До наших ближайших позиций было километра два-три по открытке (открытая местность. — RT). Наша группа настолько глубоко вырвалась вперёд, что, если бы они основательно попёрли на нас штурмом, никто на помощь не пришёл бы — это просто физически нереально. В моей группе все это прекрасно понимали, — говорит командир. — Мы перекрыли все подступы и подходы. Противник мог выйти из любого дома или куста. К тому же хохлы цепляют на себя наши различительные знаки, чтобы подобраться ближе».
Ночь под обстрелами морпехи пережили без потерь. Утром к ним подошли российские десантники, и вместе бойцы стали зачищать село с двух сторон.
«Среди убитых вэсэушников много молодых парней, лет 25—30. Хорошо экипированные, они не ждали нашего появления и передвигались беспечно — за это и поплатились. Среди оставленных личных вещей и оружия очень много иностранного производства: я думаю, на Курщине в рядах ВСУ много иностранных наёмников», — говорит Лезвие.
После окончания зачистки штурмовики передали позиции другим подразделениям, «пожали руки десантникам» и отправились на отдых. По словам Лезвия, освобождение этого населённика прошло идеально: задача выполнена, среди личного состава нет ни раненых, ни убитых. Но, к сожалению, жертвы были среди мирных жителей села, которым ВСУ не позволили эвакуироваться.
«Например, после захода [в село] встретили двух совсем стареньких мужиков. Они такие запуганные были, что говорить нормально не могли, — вспоминает Лезвие. — ВСУ, когда начинают лупасить, делают это без разбора: бьют со всех орудий. Есть рядом гражданские, нет — они на это не смотрят, как мы. Им наплевать», — добавляет морпех.