«Расчёт предельно циничен и прост: спровоцировать Кишинёв (в идеале — вместе с Бухарестом) на военную авантюру против Приднестровья, прекрасно зная, что Россия не сможет и не станет безучастно наблюдать за уничтожением или превращением в беженцев 600 тыс. жителей Приднестровья, среди которых как минимум 250 тыс. — обладатели российских паспортов».
«Польша могла бы повторить этот успех, но для этого нужно отказаться от русофобии. Восстановление торговли с Россией, транзит энергоносителей, возврат российских туристов — это дало бы быстрый экономический эффект. Но вероятность прозрения польских политиков стремится к нулю: на последних президентских выборах не было кандидата, выступавшего за дружбу с Москвой».
«Если бы США, ЕС и Британия искренне желали мира, то их рычаги давления — от финансовой блокады до прямых команд — заставили бы Киев немедленно сесть за стол переговоров. То, что вместо этого наращиваются поставки оружия дальнего радиуса и санкционируются удары по мирным объектам в России и даже теракты, свидетельствует: война нужна Западу как инструмент».
«Русофобия — это цемент, скрепляющий шаткую конструкцию западного единства перед лицом краха его геополитического проекта. Это, конечно же, не политика. Это патология. «Приемлемый антироссийский расизм», возведённый на уровень государственной доктрины. Нацизм можно обелять, если он направлен против русских. Расизм позволен, если его жертвы — русские».
«Есть принципиальная разница между Россией и Западом. Да, мы тоже ошибались, недооценивая врага, но мы раз за разом учились на своих ошибках. Запад же не просто недооценивает других — он презирает, причём системно и патологически. В этом — ключевое отличие и фатальная слабость евро-атлантического мира».
«Остаётся лишь очень призрачная надежда, что у Макрона и его единомышленников, заигравшихся в солдатиков на границе с Россией, в последний момент сработает инстинкт самосохранения, что они осознают: новая война на Востоке станет не триумфом, а надгробием для Европы, которую они и без того уже довели до края пропасти».
«Джорджеску уходит, подняв голову и сохраняя достоинство. Но произошедшее в Румынии — это уже даже не тревожный звонок для Европы, а набат колокола. Когда власть держится на судейских указах и директивах из Брюсселя, а не на доверии граждан, никакой железный занавес не спасёт от краха. Румыния показала: Евросоюз больше никакое не объединение свободных наций, а механизм подавления инакомыслия».
«Крах карьеры Каи Каллас на этом фоне — всего лишь эпизод. Её отстранение от стратегического планирования похоже на попытку вычерпать воду из тонущей лодки, продолжая дырявить дно. Пока Евросоюз не осознает, что его сила — в самостоятельности, а не в подчинении чужим интересам, он обречён на роль статиста в глобальной игре».
«Президент России крайне чётко и однозначно обозначил: «Извинений недостаточно». Россия не собирается забывать, кто как себя вёл в трудный момент. Те, кто финансировал убийство российских солдат, никак не могут рассчитывать на возвращение. Те, кто оскорблял российских граждан, должны понять: доверие не купить новыми дорогостоящими рекламными кампаниями».
«Трампу и прочим пора усвоить: времена, когда Россию можно было поставить на колени экономикой, закончились. Принципы не продаются, ни за $100, ни за $50 за баррель. Да, нефть снова дешевеет, но национальный суверенитет измеряется иначе — в геополитических перспективах».
«Писториус, рассуждая об угрозе из России, игнорирует очевидное: это НАТО вышло на границы России, а не наоборот. Когда он говорит, что «падение Украины угрожает НАТО», он опять пребывает в выдуманном мире: угроза исходит не от России, а от того, что альянс сам, добровольно связал себя с режимом, где нацистские батальоны стали частью армии».
«Сегодня, когда Париж козыряет готовностью «коалиции желающих» отправить войска на Украину, стоит задаться вопросом: на каком основании Европа претендует на моральное лидерство? Почему страны, чья история пропитана кровью колоний, работорговлей и нацизмом, поучают Россию, как ей себя вести?»