«Страна обязана помогать своим гражданам, которые попали в беду»: Слуцкий о защите прав россиян за рубежом
Слуцкий о защите прав россиян за рубежом
— Не так давно в Латвии наших журналистов, общественных деятелей, которые сотрудничали со Sputnik и с МИА «Россия сегодня», обвинили в том, что они якобы нарушили какой-то закон. Как вы это прокомментируете?
— Действительно, 3 декабря были задержаны наши российские журналисты, коллеги из агентств Sputnik и Baltnews. К сожалению, антироссийские тенденции в той же Латвии усилились. И то, что задержали журналистов, — это совершенно чудовищно и недопустимо. Свобода СМИ и свобода в физическом смысле — то, что было нарушено при задержании наших коллег, журналистов, — это система координат, это базис, в котором мы существуем и как политики, и как просто граждане, которые понимают, насколько это непозволительно. Это не просто красная черта, это далеко за пределами любых красных линий. И Государственная дума примет обращение к европейским парламентам по ситуации в Латвии, которая грубейшим образом нарушает права журналистов (23 декабря Госдума приняла это обращение. — RT).
— Я знаю, что вы помогали семьям наших футбольных болельщиков, которые недавно получили приговор во Франции. Многие скажут: «Зачем вы этим людям помогаете? Они же сами попёрлись!»
— Давайте начнём с тех, кто мне так скажет. Я им отвечу очень жёстко. Потому что это люди как минимум странные. Сегодня нельзя оставлять тех, кто попал в беду любого плана, мне кажется. И зачем мы им помогаем — сегодня Россия обязана помогать своим гражданам, которые попали в беду за пределами своей страны. Давайте посмотрим, как Соединённые Штаты относятся, когда задерживают, арестовывают и обижают в целом отдельно взятого гражданина США. Его в этих самых непростых условиях необходимо спасти, выручить, поддержать.
От трёх до десяти лет тюрьмы и запрет на въезд в страну: во Франции огласили приговор российским болельщикам
К сожалению, мы зачастую вели себя иначе. А между тем случаи провокаций против граждан России за рубежом учащаются. По мере того как наши, как я их называю, стратегические друзья на Западе пытаются деформировать, маргинализировать, демонизировать образ России в мире, наших людей обижают. Наших людей незаконно задерживают. Наших людей незаконно осуждают, бросают в тюрьму. Поэтому сегодня наша страна уже достаточно сосредоточилась силами, чтобы, будучи великой державой, взять за основу, взять за правило, взять за некий фундаментальный принцип помогать людям, которые оказались в беде за пределами страны.
Оплачивать адвокатов, отслеживать ситуацию, быть на связи с родными, наблюдать и делать свои оценки и выстраивать по каждому случаю свою схему действий, свою дорожную карту. Мы пока ещё далеки от окончательной системы помощи нашим гражданам, которые попали в беду за пределами страны. Но мы к этому идём. Мы к этому двигаемся и будем двигаться дальше. А пока системы нет, будем помогать в личном качестве. И надеюсь, что у нас это получится, как получилось с вами, так получится в ближайшее время, надеюсь, с Богданой Осиповой (гражданка России, в 2017-м арестованная в США, в 2019-м приговорённая к трём годам по статье «Международное похищение ребёнка одним из родителей». — RT), которая ждёт сейчас уже, будучи не в тюрьме, слава богу, судебного заседания в Нью-Йорке. Как получилось со многими другими.
В личном качестве и тем более как политик я считаю себя обязанным помогать тем, кто нуждается в помощи. Тем более тем, кто арестован, тем, кто осуждён совершенно без каких-либо на то правовых оснований. И когда такая ситуация происходит, уже все знают — Слуцкий помогает. Пишут — я получаю массу писем. Понятно, что я помогаю не как председатель комитета по международным делам Государственной думы, а прежде всего адвокатам, которые выстраивают правовую позицию в правовом поле той страны, где ситуация произошла.
— Вы помогаете всем?
— Я стараюсь помогать всем. А иначе какой критерий выбора? Я помог одному, а на другого у меня не хватило возможности. Если у меня не хватило, значит, я получу поддержку моих коллег. И надо, конечно, не делить людей на тех, кто достоин помощи или нет. Здесь можно давать оценку, когда человек вернулся: сам виноват, нарушил что-то или же это провокация.
К великому сожалению, анализ силами адвокатов показывает, что в подавляющем большинстве случаев это провокация. Поэтому тем более мы не можем остаться к этому безучастными.
Ну и «Фонд мира» (наша крупнейшая неправительственная организация, которую я имею честь возглавлять с 2003 года) сейчас активно включился в помощь тем, кто находится в тяжёлой ситуации далеко за пределами нашей Родины. Я думаю, что те, кто увидит нашу передачу, среди них есть масса людей неравнодушных, поэтому просто хотелось бы попросить: присоединяйтесь к нам, поддерживайте наши усилия. Не обязательно создавать какие-то фонды, давать деньги на адвокатов, просто поддерживайте своей гражданской позицией о том, что действительно сегодня Россия обязана помогать, поддерживать любого отдельно взятого, единичного гражданина нашей страны, который попал в тяжёлые условия за пределами России.
Неважно, ещё раз повторю, кто виноват. Кто-то, может, действительно что-то украл, кто-то действительно что-то нарушил, но это мы разберёмся и при необходимости накажем — и жёстко накажем. Но сначала — поддержим и не позволим, чтобы люди оказывались в сложных ситуациях за пределами страны, не имея от страны ни малейшей поддержки.
- RT
— Вы же никогда не оказывались сами в такой ситуации, в тюрьме за рубежом. Почему вы это делаете?
— Я помогаю не потому, что я когда-то теоретически могу оказаться, не приведи господь, в той же ситуации. Дело в том, что я хорошо понимаю, что такое беда. И считаю, что мы — то общество, когда своим необходимо помогать. И действительно, когда мы будем поддерживать своих, кто оказался в тяжёлой ситуации, мы будем более консолидированным обществом. Мы будем в большей степени готовы к взаимовыручке. Тот, кто находится в тюрьме за тысячи километров от дома, он надеется на тех, кто рядом духовно, на свою страну. И чувствует себя гражданином поистине великой страны. Я думаю, так же, как вы, Мария, чувствовали себя в самолёте, который летел домой. Поэтому надо помогать, надо поддерживать.
Сегодня время задуматься над тем, как мы относимся к нашим людям за рубежом. Россия должна обращать на гражданина внимание не только когда он попал в тюрьму и его свободе, его жизни угрожает опасность.
Давайте посмотрим, сколько у нас в мире соотечественников, насколько мы их поддерживаем. 350 млн человек говорили на рубеже 1980-х и 1990-х в мире на русском языке. Сейчас — 270 млн. Ничтожный в историческом масштабе отрезок времени — 30 лет. И минус 80 млн человек. Ни один язык, смею вас уверить, не исчезал за последнее столетие с лица планеты так быстро, как русский. Мы не открываем русских школ, мы не поддерживаем образовательными программами тех наших, которые хотят остаться частицей великого русского мира и своих детей учить на русском языке. А давайте посмотрим, что делают в отношении соотечественников «Альянс Франсез» во Франции, Институт Гёте в Германии. Они собрали практически всех немцев по миру, втянули обратно в Германию и дали им рабочие места, школы, университеты, прекрасные условия для жизни.
Права не для всех: как власти Латвии усиливают давление на русскоязычных журналистов и СМИ
— То есть, если я правильно понимаю, пора домой?
— К сожалению, в начале 2000-х у нас была госпрограмма переселения и были позорные случаи (не единичные), когда люди приезжали, а потом возвращались обратно. Потому что в России им не давали достаточного количества поддержки, не было школы, не было медицинского обслуживания. Или это было качественно хуже, чем там, откуда они приехали. Они просто боялись за себя, за детей и возвращались. Это позор.
И сегодня Россия, наверное, готова принимать уже тех, кто хочет вернуться домой — это встречный процесс. Мы должны не только через культурные и гуманитарные программы поддерживать тех, кто находится за пределами страны, но и возвращать в достойные условия тех, кто хочет вернуться в великую Россию. Мы таких людей и каждую семью должны беречь. И это тоже очень непростая задача. В её решении должны участвовать ряд федеральных ведомств.
— Может быть, это стереотип, но наши люди неохотно помогают другим деньгами, даже если речь идёт о больных детях, не говоря уже о тех, кто попал в тюрьму где-то за рубежом. У нас нет культуры благотворительности?
— Культура благотворительности, меценатства была всегда и есть. И сколько у нас людей, которые занимаются благотворительностью в адрес и культурных проектов, и просто людей, в адрес территории, где сложная, к сожалению, сегодня социальная политика и нужно помогать. Через некоторое время, без утопий, будет создана государственная система отслеживания, реагирования и поддержки — по сути, она будет называться как-то иначе — тех, кто попал в беду за пределами страны.
— Вы помните свой первый случай, когда кому-то помогли?
— В детстве, наверное, да. Всегда помогал. Как-то мне это нравилось. Я считаю, что человек, который не помогает, он по меньшей мере странный. С ним не только в разведку не пойдёшь, вообще надо такого человека опасаться.
— Была когда-нибудь внутренняя дилемма помочь или не помочь?
— Нет. Я не боялся потерять что-то, когда я помогал. Иногда бывают ситуации, когда ты понимаешь, что если поможешь, то можешь что-то потерять. Есть те вещи, которыми мы дорожим: репутация, здоровье, свобода, деньги. Но по крайней мере уж деньги точно не надо приберегать, когда речь идёт о помощи тем, кто попал в беду, — это к тебе вернётся, вернётся сторицей. Наших не бросаем. Своих не бросаем. Поддерживать людей, которые в беде, — это сложно, неблагодарно, но это необходимо. И тогда, когда мы ни одного из тех, кто попал в беду, не бросим, тогда мы действительно будем великой Россией.