«Больше для него стараюсь, чем для себя»: Сливко — о состоянии Падина, победах в Златоусте и «подарке» Шевченко

— Вы очень удачно выступали в Златоусте год назад на Спартакиаде сильнейших. Если сравнить те ощущения и нынешние, в чём разница?

— Несмотря на то что я здесь в этом году уже побеждала дважды, а на Спартакиаде только один раз, те эмоции были более сильными. Это был главный старт сезона, к нему все очень серьёзно готовились, подошли в своих максимальных кондициях, соответственно, и конкуренция была максимальной. Так что брать тогда медали было намного приятнее. Это вообще особенное чувство: понимать, что все сильны, а ты в этой компании на первых ролях.

— Как раз после того турнира вы сказали, что вам важно чувствовать уверенность с самого начала гонки. Если бег пошёл, значит и со стрельбой всё будет нормально. Какие были ощущения на этот раз?

— Я была абсолютно уверена в лёжке. Насчёт стрельбы стоя было больше сомнений. Этот сезон складывается у меня своеобразно, работа в стойке немножко расстраивает. Из-за этого чувствуется какая-то боязнь. Поэтому для меня было очень важно справиться со стрельбой на третьем рубеже. Когда это получилось, поняла, что можно выдохнуть. Что я уже с хорошим преимуществом иду.

— Какие ощущения в этот момент превалируют — что можешь себе позволить хоть два раза промахнуться или, наоборот, что можно никуда не торопиться, стрелять более спокойно, ведь никто тебя не рубеже не собьёт?

— Вы сейчас прямо мои мысли прочитали, которые были в гонке между третьим и четвёртым рубежами. Много мыслей было. Сначала подумала: «Так, у меня есть минута, можно расслабиться, спокойненько прийти, отработать как получится». Потом такая: «Стоп, Вика! Сейчас расслабишься — всё плохо станет. Давай соберись, чтобы не промахнуться». Наверное, всё-таки нужно в напряжении, в борьбе подходить к рубежу, вообще не думая о том, есть у тебя большое преимущество или нет.

— Но бежать-то в одиночку комфортнее, как и стрелять.

— Конечно, комфортно, когда знаешь, что никто не может помешать, навязать свой темп, когда можешь контролировать не только стрельбу, но и ход. На самом деле я сегодня провела хорошую гонку, всё было под контролем.

— Так складывается, что последние старты ваш тренер Андрей Падин не может находиться рядом. Это проблема?

— Конечно, мне поприятнее и поувереннее бегать, когда Андрей Викторович рядом, но так сложилась ситуация, что его сейчас нет.

— Его уже прооперировали?

— Да, он поправляется, всё потихоньку налаживается, я желаю ему скорейшего выздоровления и очень жду его.

— По соревновательным ощущениям отсутствие тренера создаёт хотя бы небольшой дискомфорт или, наоборот, повышает внутреннее чувство ответственности за результат?

— Я всегда чувствую большую ответственность перед Андреем Викторовичем. Наверное, даже больше для него стараюсь, чем для себя. Очень хорошо понимаю, сколько сил и времени он отдаёт мне. Каждый мой день продумывает, тренирует, во всём помогает, переживает. С моей стороны было бы просто неправильно в его отсутствие расслабиться и отнестись к какой-то гонке халатно.

Мы вообще с тренером очень хорошо совпали. Я понимаю, насколько сильно он расстраивается из-за моих неудач, а я иногда чувствую, что он больше расстраивается, чем я сама. И мне от этого становится прямо очень неприятно.

— Биатлон в этом отношении — как качели: сегодня не получилось, а завтра ты первый.

— Ну вот примерно так я Падину и говорю: не получилось, но я же сильная? Значит, в следующий раз смогу! Когда в Раубичах у меня были неудачные гонки, он очень поддерживал, не ругал, даже несмотря на промахи.

— Кто в отсутствие тренера вас опекает?

— Пристреливает меня Максим Владимирович Кугаевский, а лыжи я делаю у тюменской сервис-группы. Регион в этом плане всегда помогает.

— Есть ли в вашем спортивном дневнике секретная страничка, на которой вы ведёте счёт гонкам на ноль?

— Этих нолей набирается не так уж много у меня в сезоне, поэтому их не нужно куда-то записывать, помню каждую наизусть. Ноль был в гонке преследования в Рыбинске и вот сегодня. Ну и вчера в спринте. Ещё без промаха стреляла в Рязани в прологе Гонки чемпионов, но это ни на что не повлияло и не так уж и нужно было мне, если честно.

— Для вас есть разница — выиграть гонку или выиграть её с нулём?

— Для меня чистая работа на рубежах — это очень принципиальный момент, потому что придаёт общей уверенности в стрельбе. Особенно это важно в текущем сезоне, потому что, ещё раз повторюсь, он получился немножко смазанным в плане стрельбы. Не скажу, что довольна собой в плане работы на рубежах.

— То, что вы фактически выиграли общий зачёт Кубка России, греет душу или это просто статистический факт?

— Даже не знаю, как ответить, потому что без Наталии Шевченко эта победа не так приятна, как могла бы быть. Я понимала, когда ехала в Златоуст, что уже не борюсь ни за какие глобусы, даже за малые.

— И вдруг такой подарок?

— И вдруг — да. Наталия заболела, никто этого не предполагал, и не скажу, что это радует. В прошлом году похожая ситуация была в Мурманске: я там заболела, не смогла пробежать две последние гонки, и глобус Кубка Содружества от меня уплыл. Поэтому я очень хорошо понимаю, что может чувствовать сейчас Наташа. С другой стороны, все эти глобусы — точно не самое главное в жизни, здоровье куда важнее. Нужно просто понять и принять эту ситуацию.

— В вашем случае получается, спортивная судьба отдала долги за прошлый год.

— Судьба со мной расплатилась даже не за прошлый сезон, а за позапрошлый, в Чайковском, когда мы с Настей Халили заняли первое место в общем зачёте, набрав одинаковое количество очков, но потом посчитали, что у Насти было больше побед, и ей отдали первенство. Было очень обидно.

— Тогда вы не признались, что были задеты судейским решением.

— Кто же в таком признаётся по горячим следам? Кстати, большинство комментариев, которые я вчера прочитала после спринтерской гонки, были именно об этом: мол, Вика, наконец-то тебе за все прошлые неудачи воздалось.